Синестетик
Шрифт:
— Дошел, вижу. Смещайся влево и ищи ручку лебедки. — Механик дистанционно продолжал управлять действиями Романа. — Теперь крути.
Немков навалился всем весом на ручку, с трудом её проворачивая. Если бы он не утратил зрение, то увидел бы, как трескается лед на стыках заиндевевших створок выхода на девятый круг. Роман монотонно проворачивал ручку лебедки, а створки, покрытые толстой снеговой шубой, медленно раздавались в разные стороны.
— Достаточно, — сообщил голос механика, — легко с грузом протиснешься. Блокируй лебедку и на выход!
Роман нащупал стопор лебедки и щелкнул переключателем. Створки застыли
Если бы не отсутствующие глаза и блокирующий звуки и запахи СИМЗ, Роман, наверное бы, ахнул от открывшейся величественной картины. Восьмой круг тоже был по-своему велик, но, разгороженный кирпичными стенами на множество отдельных территорий, как-то «терялся». А вот девятый был поистине великолепен — настоящий ледяной ад! В самом центре круга располагалось огромное промерзшее до самого дна озеро, в прозрачный лед которого было вморожено некое величественное и огромное, как и сам ледяной круг, монструозное Существо.
Имеющий зрение мог бы попытаться представить себе его размеры, но, наверное, очень и очень приблизительно. Тело Существа, лежащего на дне озера, было сокрыто под толстым слоем прозрачного до синевы льда. Несмотря на чистоту застывшей воды, определить форму Твари тоже не представлялось возможным. Под наплывами чистейшего льда, проглядывали то здесь, то там причудливо искаженные части гигантского Зверя. Из-за затейливого преломления линий и пропорций, а также «игры света» невозможно было понять, что находиться перед наблюдателем: исполинского размера отростки спинного гребня, либо колоссальных размеров когти. Лишь в двух местах можно было хоть с какой-то уверенностью сказать, что торчит изо льда — гигантская зубастая пасть и обгаженная такой знакомой Роману жижей — колоссальная задница.
Но Роман был лишен «радости» лицезреть замысловатые переливы изумрудно-зеленой чешуи, сверкающей под тоннами льда и гадко растекающиеся фекалии, пятнающие ледяные красоты. Он осторожно выдвинулся вперед, шагая прямо и стараясь не отклоняться в стороны.
— Молодец, Хараст! — услышал он в шлеме голос Антигона. — Вижу тебя! Возьми чуть правее… — Немков немного повернулся. — Отлично! Теперь, главное, держись этого направления. Объект прямо по курсу. Шагов двести.
Роман вновь кивнул, тем самым подтверждая Антигону, что его послание услышано, и принялся отсчитывать шаги, недовольно проклиная криворукого инженера, придумавшего такие неудобные для передвижения калоши, толстая подошва которых совсем не гнулась.
Немков едва шевелился, шагая по хрустящему под калошами снегу, словно тормознутый на всю голову робот Вертер из культового советского фильма «Гостья из будущего». Но спешить он и не собирался, поскольку боялся потерять направление, указанное Антигоном.
— Верной дорогой идешь, товарищ! Молодец! Так держать! — подсказывал в звучащий в «колоколе» голос механика.
— Тоже, мне, Ленин выискался! — беззлобно ругнулся Роман, продолжая неспешно приближаться к намеченной цели.
«Накрыло» его где-то шагов через сорок: сначала закружилась голова, потом раздался звон в ушах, и «о чудо!» — перед внутренним взором выпрыгнуло предупреждающее системное
[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1000000000000000 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]
Предупреждающий речитатив нейросети ввинтился в сознание Романа подобно острому шурупу, позволив на время стряхнуть навалившуюся тяжесть.
«А костюмчик, действительно, дряной! — подумалось Немкову. — Не зря говноведы поголовно отказались лицезреть в этом устаревшем хламе местные красоты. Ну что, Рома, приехали?»
Роман попытался развернуться в обратную сторону, но ноги его не послушались, сложившись в суставах. Воткнувшись в лед коленными чашечками, Роман замер.
— Хараст! Прием! Ты меня слышишь? — взволнованно возопил в шлеме голос старшего механика. — Что случилось?
— А ничего особенного, — заплетающимся языком произнес Немков, — просто кто-то сейчас немножко сдохнет!
В голове уже раскрутили свои лопасти «вертолетики», и если бы Роман еще обладал зрением, то мир перед его глазами уже бы пустился в пляс. Где-то в груди сформировался «комок», который начал стремительно подниматься по пищеводу.
— Хараст! Хараст! — продолжал надрываться дальнослух. — Вали оттуда! Срочно! Ты меня слышишь?
«Слышу», — хотел произнести Роман, пытаясь удержать подкатывающую тошноту, но так и не смог произнести не слова.
[Внимание! Опасное излучение! Внимание! Опасное излучение! Магический фон превышает норму в 1012 раз! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Текущему пользователю срочно покинуть опасную зону! Внимание…]
Система тоже не прекращала бомбардировать «внутренний монитор» Немкова пугающими сообщениями.
«Да пошло оно все нахрен! — едва не облевавшись, мысленно выругался Роман, хватаясь за «барашки» винтов, запирающих лючок иллюминатора и начиная их отвинчивать. — Хоть сдохну красиво, а не захлебнувшись собственной рвотой!»
— Хараст! Сдурел? Не делай этого! — едва не в ультразвуке испугано заверещал динамик дальнослуха.
— Уже пох! — из последних сил выдохнул Немков, распахивая открученное окошечко.
Едва только распахнулся иллюминатор окружающая Романа темнота, неожиданно расцвела изумрудными сполохами, интенсивность которых стремительно нарастала.
[Внимание! Перегрузка системы! Внимание! Перегрузка системы! Магический поток не поддается анализу! Вероятность разрушения организма — 99.999999 %]
— А пошло бы всё нах… — произнес, а может быть, просто подумал Немков, вдыхая полной грудью морозную, пусть и наполненную разрушающей Магией атмосферу девятого круга.
Он уже плохо понимал, что с ним происходит и где он находится. Он просто вдыхал чистый, практически не загаженным миазмами говна, ледяной воздух, которого был лишен вот уже полгода. От обжигающего мороза заломило зубы, а полости носа забило кристалликами льда. Кожа лица, открытая студеному ветру, побелела. Но он ничего этого не замечал — его «растворяло» в мощном изумрудном сиянии, которому не было конца и края. Оно изливалось на Немкова мощным потоком, лишая даже возможности логически мыслить.