Синева небес

Аяко Соно

Однако все имеет предел, Фудзио сам понимал это. Он уставал, и тогда начинал нести чепуху. Так что пора сворачивать разговор. К тому же у этой забегаловки только вывеска пышная. А так — дыра дырой, даже признаться стыдно. В салате, который соизволили подать по настоянию Фудзио, зелень оказалась мятая, листья с ободранными краями, а мороженого и кофе даже в меню не значилось.

Да, он вырвал у Ёко согласие пойти с ним в отель, но в его памяти еще жила Юкико Хата. Поэтому, оплатив грабительский счет, Фудзио свернул к телефону, желая продолжить утреннюю беседу.

— Это я, Уно, — сказал он полушепотом.

Ёко, конечно, стояла достаточно далеко и вряд ли могла его слышать. Но он ведь назвался ей вымышленным именем, потому лучше было не рисковать.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Просто хотел услышать твой голос. Молчание.

— Что у тебя сегодня было на обед?

— Ничего особенного. Перекусила, чем попало, чтобы немного отвлечься от работы. Какие-то вчерашние остатки.

— И то хорошо. А что именно?

— Ну-у, нашла в холодильнике пару сушеных селедок и поджарила. Один человек заходил к соседке-старушке с гостинцем, и со мной поделился. Потом вспомнила, что в огороде капуста подросла. Пошла, нарвала листьев, слегка отварила, построгала тунца, приправила соей…

— Дальше, дальше…

— Еще у меня были остатки вареного удода. Женщины всегда стараются все подчистить.

— Честно признаться, я сейчас не один. С женщиной… Ты же меня отвергла.

— …

— Забрели тут в какой-то сомнительный ресторанчик, где нас накормили всякой мерзостью. Ей-богу, лучше бы ел вместе с тобой капусту с твоего огорода!

— Да разве тебе нравятся овощи? Мне показалось, ты предпочитаешь мясо.

— Нет, в самом деле, нас накормили ужасной дрянью!!! Ты даже представить себе не можешь, какой!!!

Долгий телефонный разговор мог вызвать у Ёко подозрение. Поэтому Фудзио просто положил трубку и вернулся к своей спутнице.

Когда они вышли из машины, Ёко вдруг нацепила темные очки. По всему видно, что она в подобных местах не впервые.

Фудзио приобнял было ее за плечи, но Ёко молча стряхнула его руку.

И здесь из окна было видно море. Иные хозяева полагают, что если есть вид на море, то сойдет и обшарпаная мебель, и омерзительная еда.

Но все равно настроение у Фудзио сейчас было хорошим. Он втиснулся в стоявшее у окна кресло. Кресло и слова доброго не стоило. Фудзио перевел взгляд на море за окном — но и там не обнаружилось ничего интересного. Тогда он решил сосредоточить внимание на Ёко.

— Сначала прими ванну, — сказал Фудзио.

— Хорошо.

— Муж любит заниматься сексом? — Фудзио вновь сделал вид, что продолжает «игру».

— Конечно, ты даже представить себе не можешь, как любит! Фудзио такого ответа не ожидал.

— Разденься.

— Разденусь, конечно. Не в одежде же я пойду принимать ванну.

Платье плотно облегало ее тело. Когда Ёко стягивала его, Фудзио разглядел густые волосы под мышками и ощутил исходивший от женщины легкий запах пота.

— Там внизу, у входа, стоял мужчина, — заметила Ёко, стягивая колготки. — Как ты думаешь, это кто?

— Хозяин или управляющий, наверное.

— У этого типа на груди татуировка.

— Разве?

— Ага. Я подсмотрела, когда мы брали ключ. Но вот рисунок не разглядела — не успела.

— Да какая разница. Давай, раздевайся! У тебя красивое тело — такое не стыдно показать.

Кружева на поношенной комбинации оказались слегка обтрепанными. Однако бедра в маленьких розовых трусиках были вполне ничего себе, хотя Фудзио ждал большего.

Не дав насладиться своими достоинствами, Ёко ускользнула в ванную комнату.

Фудзио сидел в кресле и блаженно улыбался. Все шло блестяще.

Но в подсознании промелькнула мысль о Юкико. Сидит, наверное, сейчас одна-одинешенька и шьет свое кимоно.

глава 4. Растекшиеся часы

…На прощание Ёко назвала свою фамилию — Мики. То, что произошло между ними, распалило теперь в Фудзио неутолимый сексуальный голод.

Последнее время он и в самом деле изголодался по женщинам. Некоторое время назад Фудзио простудился и никак не мог поправиться, страдая от слабости, а потому сидел дома. Когда же ему случалось выбираться куда-либо, ничего подходящего не попадалось. В конце концов, Фудзио то начинало казаться, что он еще не вышел из юного возраста, а то терзала ужасная мысль, что с точки зрения юных особ он уже перешел в разряд «солидных дядей». Однажды ему приглянулись было две девчушки в школьной форме. Так те прямо зашлись от смеха:

— Да вы что, дяденька…

Этот смех так и резанул Фудзио. С тех пор он просто из кожи лез, стараясь выглядеть молодцом, тщательно выбирал цвет рубашки или куртки.

Теперь же, дорвавшись, наконец, до молодой плоти Ёко, Фудзио, забыв обо всем, погрузился было в пучину наслаждений. Но…

На вид Ёко — просто красавица. Но Фудзи раздражало в ней все — и секс, и слова, и манеры.

В постели Ёко вела себя очень раскованно. Она принимала смелые позы и учащенно дышала, разметав по подушке длинные черные волосы. Энергия ее остро пахнувшего тела внушала невольное опасение. Разумеется, Фудзио не преминул достойно ответить на ее Щедрую любовь, оставив на ее коже отпечатки своих зубов. Но когда дело близилось к завершению, у него вдруг возникло чудовищное подозрение: а вдруг Ёко ничегошеньки не испытывает, а просто искусно изображает страсть, стараясь держать марку — ведь у нее такой богатый опыт любовных интрижек! А значит, Фудзио не смог превзойти ее прежних любовников!

Эта мысль как камень легла на сердце. Утешало лишь то, что у Еко есть муж, которому она изменяет. С ним изменяет — с Фудзио.

В нынешние времена таких женщин развелось великое множество. Их возбуждает сам факт, что они изменяют супругу. Любовная связь на стороне кажется им захватывающим приключением. К тому же это является доказательством их привлекательности. Они всегда отчаянно лгут — мужу и всему свету.

При одной только мысли об этом Фудзио разбирал смех. Потом Ёко сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и дымила сигаретой:

— Да, вот такая я!.. Ко мне всегда пристают мужчины! «Женщина, которая говорит: "А вот я такая!.." — пойдет на что угодно, на любую авантюру», — подумал Фудзио.

После встречи с Ёко Фудзио вообще расхотелось заниматься делами, и он стал отлынивать от работы. Какие-то деньги у него еще оставались, так что можно было особо не дергаться. Времени тоже было достаточно. После двадцатого января солнце начало припекать с такой силой, что стало ясно — весна не за горами. Разъезжая по округе в поисках «добычи», Фудзио видел, как на склонах холмов расцветают нарциссы. Обычно насекомые выползают из своих укрытий на свет божий в начале марта, и это знак прихода весны. Однако в здешних краях тепло приходит на месяц раньше.