Синева небес
Шрифт:
— Хорошо, что ты к ней заглянула.
Юкико задумалась: в самом деле, сколько отпущено человеку времени для земного существования? Говорят, что в брак можно вступить в любом возрасте. Это не ложь, но попытка подсластить пилюлю. Да, несомненно. Однако, с другой стороны, в глубине души Юкико понимала: она — синий чулок, ей, старой деве, никогда в жизни не представится шанс выйти замуж.
Если так суждено, тут уж ничего не поделаешь. Вообще, не следует задумываться над возможностью изменить свою жизнь, поскольку этой возможности попросту нет: все предопределено судьбой. Конечно, без усилий,
В этот момент из прихожей донесся стук двери, а вслед за тем послышался голос:
— Хата-сан, вы здесь? Хата-сан!
Юкико поспешила в прихожую, узнав голос хозяина винного магазина, который иногда приносил в дом заказанные товары.
— Извините, пожалуйста!
— Что случилось?
Молодой хозяин винного магазина пришел в джинсах и рубашке. На нем просто лица не было.
— Ваша соседка, госпожа Ивамура…
— Что с ней?
— Кажется, она жива… но… Я постучал, она не открыла. Тогда я заглянул в окно — а она лежит на полу…
Юкико быстро сбежала с крыльца.
— Может, она вас не услышала? Устала, решила прилечь, да таки заснула, прямо на циновке. Право, вы меня напугали…
Не дожидаясь ответа, Юкико побежала к соседнему дому. Сбросив обувь в прихожей, она влетела в комнату. Как и говорил хозяин винного магазина, почти на пороге, на спине, в неестественной позе лежала Хацу.
— Бабуля, что с вами? — Юкико приподняла старушку и, стараясь не причинить ей боли, передвинула ее на татами.
— Да, вот, что-то совсем ослабела, решила поспать, — едва слышно отозвалась Ивамура.
— Вы давно уже здесь лежите?
На этот раз ответа не последовало. Старушка тихо дышала. Возможно, поняв, что к ней пришла помощь, Ивамура перестала бороться за жизнь.
— Так нельзя ее оставлять, — сказал хозяин винного магазина.
— Да, вы правы. Интересно, когда она в последний раз ела?
— Может, «скорую» вызвать?
— Да-да.
Юкико рассудила так: поскольку Ивамура явно слышала, о чем речь, но протестовать не стала, — значит, надо звонить в «Скорую помощь».
Хозяин винного магазина набрал 119, объяснил дорогу до дома Ивамуры, а Юкико тем временем отправилась на кухню. Пищи она там не нашла. Было понятно, что здесь давно не убирали, но мусора и отходов от овощей тоже не было заметно. Когда Юкико подняла крышку рисоварки, то увидела на стенках и на дне остатки засохшего риса.
Это ей ничего не говорило. Старушка варила рис, но от него мало что осталось. А если она варила его дней пять назад? За пять дней можно от голода умереть…
Юкико открыла дверцу платяного шкафа. Если везти соседку в больницу, то потребуется пижама. Кроме старых кимоно, в шкафу ничего не было.
— Бабуля, сейчас вас осмотрит доктор и мы поедем в больницу. Там нужна пижама, куда же вы ее задевали? — спросила Юкико, наклонившись прямо к уху старушки. Ответа не последовало.
— Вы-то как ее обнаружили? — спросила Юкико у владельца винного магазина.
— Я собирался получить деньги со своих клиентов, но раз такое дело, это можно и отложить.
— Может, тогда вы сопроводите ее на «скорой»? И позвоните мне, в какую больницу ее положат? А я приеду попозже — вот только вещи для нее соберу.
Молодой человек кивнул.
Надо бы позвонить дочери соседки, известить ее о случившемся.
Через несколько минут послышался вой сирены «скорой». В дом вошли санитары. Владелец винного магазина подробно объяснил, как он обнаружил старушку, в каком состоянии она находилась и прочие детали. Посмотрев на Юкико, санитар спросил:
— Вы ее дочь?
— Нет, но я постараюсь с ней связаться, — ответила Юкико. Старушку на носилках вынесли из дома.
Юкико не знала о дочери Хацу ровным счетом ничего, — кроме того, что ту зовут Наоко. К счастью, она нашла нацарапанный на бумажке номер телефона. Под ним было написано: «Наоко Фудзита». Юкико позвонила, но трубку никто не взял. Тогда она попробовала открыть стенной шкаф. Оттуда пахнуло затхлым.
В шкафу лежали две скомканные пижамы. Развернув их, она увидела, что пижамы ужасно грязные, ясно, что последний раз их стирали очень давно. К тому же на них были разводы от мочи. Юкико решила простирать пижамы в машине, но, открыв ее, увидела, что там уже киснет домашнее кимоно, похожее на всплывшего утопленника.
Юкико поспешила домой.
Томоко сидела на диване в гостиной и курила сигарету. Услышав вой сирены «скорой помощи», она наверняка догадалась, в чем дело, но, раз к Ивамуре пошла Юкико, ей там делать нечего. Томоко даже с дивана не встала, что было вполне в ее духе.
— Она при смерти? — спросила Томоко.
— Пока жива. Но почти без сознания, — ответила Юкико, думая о том, что придется отвезти в больницу собственную пижаму.
Через полчаса позвонил хозяин винного магазина и рассказал, что старушку после осмотра в приемном покое перевезли в палату, и она даже начала что-то говорить.
— Она в больнице «Миура», напротив станции.
— Это не муниципальная больница?
— Нет, в той, говорят, нет мест.
— Дочь не подходит к телефону. Плохо, конечно, что не удалось с ней связаться, но делать нечего. Сейчас я еду в больницу, нужно же отвезти необходимые вещи!
— Я могу вернуться домой?
— Вы сделали все, что могли. Спасибо за помощь.
— Ну, тогда я еще немного тут побуду. Если ничего не произойдет, поеду домой.
— Вы просто молодец. Если бы не вы, никто бы и не знал, что случилось, и бабушка умерла бы.
— Если бы я нашел ее мертвой, вот ужас-то был бы! — Хозяин винного магазина представил себе ситуацию и содрогнулся.
Юкико опять вернулась в пустой дом Ивамуры. В ванной она нашла небольшой тазик, старую зубную щетку и расческу, в прихожей подобрала стоптанные тапочки, нашла чашку, палочки для еды, — словом, взяла все, что попало ей на глаза; затем переписала номер телефона дочери Ивамуры и вернулась домой.
— Ты мне оставишь номер ее дочери? — спросила Томоко. — Да и телефон больницы тоже запиши. Пока ты там будешь, я постараюсь дозвониться до ее дочери.