Синева небес
Шрифт:
— Я буду тебе очень благодарна. Правда, я не знаю телефона больницы «Миура».
— Положись на меня. У меня ведь такая профессия — выяснять неизвестное.
Даже если бы Юкико ничего не сказала сестре, Томоко, не выпуская изо рта сигареты, сама бы собрала всю необходимую информацию, включая номер больницы, и дозвонилась бы до дочери Ивамуры.
Палата Хацу Ивамуры была на шестом этаже. Она была шестиместной, старушка лежала прямо у двери. Ей поставили капельницу, и она уснула. Пациентка, лежавшая у окна, куда-то вышла, на соседней кровати, опершись спиной на подушки,
— Извините за беспокойство, — Юкико поклонилась ей и лежавшей у противоположной стены девушке.
— Вы ее дочка? — У женщины с соседней кровати был южный выговор жителей Камигаты. [38]
— Нет, я ее соседка. Дочь у нее есть, но мы не успели до нее дозвониться. Она пока ничего не знает. Но думаю, что сегодня она все-таки придет.
В этот момент мысли Юкико занимала одна проблема. Когда Юкико зашла в комнату медсестер, чтобы объяснить причину своего неурочного визита, ей сказали, что оформление госпитализации Хацу Ивамуры еще не закончено, так как нет страхового полиса. Прозвучало это как выговор ей, Юкико.
38
Камигата — южная часть о. Хонсю: район Киото и Осака.
Юкико, естественно, не могла знать, где в доме хранятся подобные документы. Она хотела дождаться дочери Ивамуры, поскольку не могла позволить себе рыться в чужих вещах. Однако подобные соображения тут, похоже, не принимались во внимание.
— Вы нынче замучились, верно…
Эта пациентка оказалась куда благожелательнее, чем медсестры. Юкико взглянула на табличку у изголовья ее кровати: Сакаэ Мукаи, лечащий врач Дзёдзи Нагата.
— Вы тоже пациентка доктора Нагаты?
— Да, верно.
Медсестра посоветовала Юкико поговорить с лечащим врачом; но доктора сейчас на месте нет, а зовут его Нагата, — добавила она.
— Наша бабуля тоже пациентка доктора Нагаты… А доктор придет сегодня? — Юкико хотела выяснить подробности, чтобы потом рассказать дочери Хацу.
— Вы ходили к медсестрам?
— Да, мне сказали, что доктор ушел на обход, вот я и подумала, что он где-то недалеко…
— Нет, он еще даже и не появлялся. Его непросто застать на месте.
— Я хотела узнать, что да как, и рассказать потом ее дочери, успокоить. А завтра кто-то из нас придет к бабуле.
— Доктор Нагата вечно занят, его очень трудно поймать! Больница не была универсальной, но в ней насчитывалось шесть этажей и, похоже, было несколько отделений — терапевтическое, хирургическое, ортопедическое, гинекологическое и детское. Юкико почти не болела, только в детстве ей довелось перенести воспаление легких, но и тогда она лежала дома, поэтому больничные порядки были ей в новинку. Она решила, что поскольку старушку только что привезли и необходимые анализы еще не сделали, то ничего не изменится, если она переговорит о состоянии Ивамуры с врачом не сегодня, а в другой раз.
В тот день на Юкико обрушилась масса забот. Когда она вернулась из больницы, шел уже третий час.
— Ты дозвонилась?
Поскольку Томоко молчала, Юкико поняла, что дозвониться ей не удалось.
— Никто не подходит к телефону, — ответила, наконец, Томоко и затянулась сигаретой. — Сколько ни набирала номер, никто не отвечает. Я даже на телефонную станцию звонила, но они говорят, что с линией все в порядке.
Несмотря на внешнюю апатию Томоко сделала все, что надо.
— Спасибо тебе. И куда это ее дочь подевалась? Не в путешествие же отправилась на самом-то деле?…
— А ты знаешь, что, согласно статистике, замужние женщины сидят дома куда меньше других категорий?
— Куда же они ходят? Они же не изменяют своим мужьям?
— Может, и не изменяют, но вообще-то работающие женщины в свободное время стараются по возможности отдыхать дома, а вот домохозяйки уже с утра бодры, как птички, и вылетают на прогулку в половине десятого утра.
— Ты считаешь, что в их готовности к подвигам именно в это время есть какой-то особый смысл?
— В половине десятого они выходят из дому, а в десять — уже в каком-нибудь торговом центре.
— Но не каждый же день они туда ходят?
— Старшая сестра девушки из нашей редакции наведывается туда ежедневно.
— У нее столько денег?
— Дело не в деньгах. Даже если их нет, все равно идет по магазинам. Такие дамочки покупают закуски к рису или какое-нибудь ненужное барахло, в результате душеньки их успокаиваются и они, довольные, возвращаются домой.
— Что за барахло?
— Корзинка для мелочей, чехол для мобильника, нож для фигурной резки овощей… Они каждый день покупают такие вот совершенно бесполезные вещи. Постепенно в квартире образуется форменный склад. Они не пользуются этими вещами, но в то же время не передаривают их и не выбрасывают — а вдруг когда-нибудь пригодится? «Это почти болезнь», — так говорит наша сотрудница. И таких женщин полно.
— Но, может, это и неплохо, что люди радуют себя хоть чем-нибудь?
— Мужья этих дам того же мнения. Для экономики это тоже неплохо. Скупаются ненужные товары, спрос растет, авторитет японских производителей все выше и выше. Можно только радоваться.
Юкико перезвонила владельцу винного магазина, чтобы рассказать последние новости. Молодой человек развозил клиентам товар и домой еще не вернулся, но Юкико выслушала его жена. «Вот и славно!» — сказала она.
Наконец вечером, уже в девятом часу, удалось дозвониться и до дочери Хацу — Наоко Фудзиты. Услышав новость, она ахнула: «Какой ужас! Извините нас, пожалуйста, за беспокойство». Однако Юкико обратила внимание на то, что Наоко не сказала: «Я сейчас же поеду в больницу».
— Видите ли, у меня муж тоже болен.
Сказано было будто бы в оправдание, но в подробности Наоко вдаваться не стала.
— Муж болеет, а ее с утра до вечера нет дома, — задумчиво проговорила Юкико, кладя трубку.
В ответ Томоко рассудительно сказала:
— Да успокойся! Мы же не знаем, какие у нее обстоятельства. Если сразу думать о людях плохо, начинает казаться, что все вокруг плохие.
— Это уж точно.
— Ты, Юки-тян, добрая, поэтому у тебя за всех душа болит. Я же считаю иначе. Человек получает то, что заслужил. Это относится ик старикам.