Сингапурские этюды
Шрифт:
По вечерам из распахнутых окон и дверей звучат телевизионные программы, бесконечное шарканье ног по коридорам сливается в один гул — у бетона хорошая акустика. «Май минь бао!» — раздается в душном воздухе призывный клич мальчишек, предлагающих вечернюю газету. Струится ароматическое благовоние от семейных алтарей, в него врывается резкий запах жареного чеснока. В этих дешевых блоках живут рабочие.
Сейчас в Джуронге строятся и другие дома — башни с двухэтажными квартирами для «ответственных работников». Вокруг тихо, лишь слышно, как после дождя пробуют голоса лягушки. Сначала робко, приглушенно, разрозненно, потом голоса сливаются в мелодию, она нарастает, и вот уже звучит стройный хор, все ближе, ближе, словно напоминая
Возвратить природу?
— Эти места славились некогда крокодилами, теперь вы их увидите в питомниках да кое-где в эстуариях, но это в других районах, не в Джуронге. Крокодилы и мангры уже не вернутся в эти края. А вот срытые зеленые холмы, которые дали фундамент для промышленности, надо чем-то заменить.
— Возвратить природу, Нитти?
— Да, возвратить. Вы видели аллею королевских пальм и красные бугенвиллеи — это Корпорация сажает деревья. Каждая фабрика обязана сама озеленить свою территорию. Непременно сходите в японский сад, он спроектирован настоящими мастерами-декораторами. Очарование переходов — от ручьев со знаменитыми японскими карпами к мостикам, валунам, водопадам, каменным фонарям. (Валуны привезли из Японии, сингапурцы получили их в дар.) Бамбуковые рощицы, деревья среди камня.
— Кстати, о холмах. Их ведь не все срыли. Самый большой тот, на котором мы сейчас стоим. На его западном склоне птичий парк.
Переступаешь порог — и словно проходишь звуковой барьер. Голосов людей почти не слышно. Здесь поют птицы. Одни — в огромном высоком вольере, который будто и не вольер, а парк, и кажется, не сетка над головой, а сомкнутые кроны деревьев. Другие обитают в просторных клетках, напоминающих террасы на склоне холма, покрытые зарослями. Здесь живут австралийские какаду, новозеландские длиннохвостые попугаи, малайские павлины, калифорнийские сойки, английские лебеди, филиппинские пеликаны, южноамериканские розовые ибисы, которые требуют специальной пищи, чтобы сохранить свою необыкновенную мягкую окраску. Семь тысяч птиц пяти континентов.
Особенно шумно в обители пингвинов. Она кондиционирована и напоминает птицам их родину — Перу, где намного холоднее. Судьба предшественников этих пингвинов была печальной: они умерли от грибковой инфекции легких. Тогда и появилось кондиционированное жилье, чтобы предотвратить заражение пингвинов грибками из воздуха. В привычном холоде им куда уютнее. Уже семь пингвинят появились на свет здесь, в двух шагах от экватора.
Так живет этот оазис покоя, столь необходимый в стремительном ритме урбанизации.
Когда случалось бывать в птичьем парке, я каждый раз подходил к пруду, где плещутся розовые фламинго, и все думал, какие из них новорожденные.
Сентоса и другие
Страницы островной летописи
Сингапурское утро, раннее, зыбкое. В туманной дымке перед нами открылся желтый обрывистый берег.
— Вот и Сентоса. Всего десять минут от «большой земли», — улыбнулся сампанщик.
Я уже привык к тому, что Сингапур здесь часто величают материком, большой землей, а сначала удивляло — какая там большая! Но для тех, кто живет на островках, Сингапур, конечно же, материк.
Сентоса — самый крупный остров в Сингапурском проливе (сам Сингапур, естественно, в расчет не идет). И, пожалуй, самый известный. По площади он, правда, значительно уступает Убину, лежащему на северо-востоке, в Джохорском проливе (знаменитому своими известняковыми карьерами), и Пулоу Теконгу с прекрасными плантациями дуриана. Впрочем, площадь островов в Сингапуре весьма относительна. Взять хотя бы тот же Пулоу Теконг. На самом деле есть два острова — Пулоу Теконг Бесар и Пулоу Теконг Кечил. Их разделяет сейчас узкий канал, «Сейчас» я написал не зря. Сингапурцы — люди предприимчивые: сегодня — пролив, завтра суша.
Неподалеку от промышленного района Джуронга лежит группа островов. Давно уже они попали в поле зрения Корпорации Джуронга как источник дополнительной площади для развивающейся промышленности. Сначала жребий пал на остров Семулон. Рыбакам острова не повезло.
В те годы жилищная программа еще не выполнялась столь эффективно, как позднее. Долго рыбакам не могли найти постоянного места жительства, перебрасывали с острова на остров, и всюду их настигали подготовительные работы для очередных мощностей Джуронга. И вот наконец рыбаки обрели дом на большой земле. Недавно три островка — (Пулоу Серайя, Пулоу Себурус Луар и Пулоу Себурус Далам) — соединили перешейками, в который раз потеснив море с помощью десяти миллионов кубических метров песка и других материалов. И появился на свет остров площадью в три с половиной раза большей, чем общая площадь всех трех.
Около пятидесяти островков окружают Сингапур, и больше всего их на юге. Есть совсем крошечные — скала, коралловый риф, банка. В пору большой воды они исчезают и над водой едва виднеются мангровые сплетения, как бы напоминая: здесь остров, жив. Большинство островов необитаемы. В разное время люди жили приблизительно на двадцати из них. Судьба каждого тесно связана с Сингапуром. Прежде связи эти были проще, яснее: жители ловили рыбу, собирали кораллы, раковины, выращивали дуриановые деревья и все это везли продавать на большую землю. Теперь участь островов и их обитателей куда сложнее. Новорожденный остров, о котором мы говорили выше, обязан своим появлением на свет нефтехимическому комплексу, первому в Юго-Восточной Азии. Это совместное предприятие, в котором участвуют сингапурское правительство и 28 (!) японских компаний. Восемь лет продолжались переговоры между сингапурской стороной и японской компанией «Сумитомо». Долго компания не хотела рисковать, в конце концов пригласила других разделить риск. Очень уж дорогой проект — миллиард долларов, — а вот будет ли рынок для химических продуктов? Соглашение наконец подписано, но дебаты идут и поныне. Между тем наш остров уже готов играть отведенную ему роль: предоставить свою территорию и глубоководные бухты для нужд нефтехимического гиганта.
Острову Убин готовили иную судьбу. Две его оконечности хотели соединить дамбами с большой землей, в образовавшемся «озере» выкачать морскую воду и заменить ее пресной. Чем не водохранилище, которое внесет свою лепту в пополнение скудных водных запасов Сингапура? Однако проект был признан нереальным. И по-прежнему вдоль его берегов идут сампаны, тонгканы, джонки, возвращаясь с уловом, по-прежнему съезжаются сюда любители подводного плавания. Пока.
Справедливости ради следует сказать, что далеко не всегда острова играют второстепенную роль. Бывает и наоборот. Сингапур — один из крупнейших нефтеперерабатывающих центров мира (как известно, третий после Хьюстона и Роттердама — один миллион баррелей и день!). А ведь большинство мощностей расположены не на большой земле — на островах в Сингапурском проливе.
Природа не наградила Сингапур бескрайними золотыми пляжами. Каждый кусочек побережья используется крайне рационально. Был, правда, трехкилометровый пляж в Чанги, на восточной оконечности острова, — не сравнишь с Капакабаной, но все-таки давал приют тысячам сингапурцев. Но и его пришлось принести в жертву: здесь на площади в 1600 гектаров построен крупнейший в Юго-Восточной Азии аэропорт. А между тем сумасшедший ритм сингапурской жизни («город без сиесты» — назвал его Макки, австралиец, проживший здесь не один десяток лет) настоятельно диктует необходимость хотя бы на время отключиться от рокота бульдозеров и услышать шелковый шелест волны.