Сингомэйкеры
Шрифт:
Я с сочувствием наблюдал, как барахтается на боку, тонкие лапки беспомощно хватают воздух, не выдержал и осторожно поддержал ее кончиком пальца. После третьей или четвертой попытки она сумела все-таки взлететь, начала биться о стекло, и тогда я распахнул окно. Накопленный гусеницей жирок заканчивается, ей нужно срочно найти еду…
А мир велик и непонятен, совсем не тот, каким знала гусеницей. Я тяжело вздохнул, возвращаясь в свой жуткий и очень негостеприимный мир, а пальцы сразу нащупали грызуна и щелчком открыли необъятную панораму инета.
Я успел подумать, что
– Алло?
На том конце приятный женский голос произнес:
– Господин Черкаш? Минутку, соединяю.
Несколько секунд я слышал только шорох, затем густой сильный голос уверенного в себе человека прозвучал так, словно он сидит рядом:
– Господин Юджин Черкаш?.. Это Эдуард Кронберг, служащий некой благотворительной фирмы. Я как-то года три тому прочел одну из ваших работ. Там было о необходимости освобождения рабов в Древнем Риме. Очень понравилось…
– Чем? – поинтересовался я невольно. Всегда льстит, когда работы, рассчитанные на узких специалистов, читает кто-то из тех, на кого не надеялся. – Вы историк?
– Не совсем историк, хотя близко… Понравилось, как четко и уверенно вы доказали, что освобождение рабов в Риме, Греции и вообще в мире, вплоть до Штатов, было вызвано чисто экономическими задачами, а вовсе не гуманитарными. И что никто бы их не стал освобождать, если бы из свободных людей не додумались выжимать больше прибыли, чем из рабов, ха-ха!
Я невольно кивал, в своих работах в самом деле объяснял очевидную для меня истину, но непонятную абсолютному большинству, что рабский труд на самом деле очень непроизводителен: на прокорм раба уходит почти столько, сколько он зарабатывает, а о свободном можно не заботиться, это его проблемы, как не откинуть копыта. И в Штатах отменили рабство потому, что на Севере свободные люди трудились куда каторжнее и давали больше прибыли, чем на рабском Юге. И потому СССР отстал в экономическом соревновании, что человек был фактически рабом у хозяина-государства, и вот даже теперь, через двадцать лет после крушения СССР, осталась привычка работать кое-как, часто отдыхать, по любому поводу праздновать по несколько дней – ни в одной стране мира нет столько праздников с нерабочими днями! – а по-настоящему, по-свободному, вкалывают только те частные предприниматели, что не знают выходных и праздников, а сами работают по двенадцать часов в сутки.
На том конце провода голос продолжал благожелательно:
– Наши сотрудники в своих работах уже дважды опирались на ваши выводы… да-да, читают академические журналы!.. вот наконец заинтересовались вами всерьез. В том смысле, что хотели бы переманить вас к себе.
Сердце мое начало стучать быстрее, сперва недоверчиво, затем с возрастающей надеждой. Неужели удача постучалась ко мне сама, а не мне, как обычно, обивать пороги и выслушивать где вежливый, а где и хамовитый отказ? А здесь не просто «изволить принять», а использовано такое лестное слово, как «переманить»…
Я совладал с голосом и поинтересовался как можно равнодушней:
– А что за фирма? Чем занимаетесь?.. Я все-таки слишком… теоретик. Не умею ни копать, ни рыть. Мне трудно представить себе, что где-то есть работа именно по моему профилю.
С того конца провода донесся смешок.
– Представьте себе, у нас как раз работа по вашему профилю! Да и плохие мы были бы коммерсанты, если бы доктора наук приглашали на работу копальщика или рыльщика. Давайте договоримся о подходящем для вас времени, когда вы сможете подъехать для переговоров…
Я сглотнул слюну, ответил все-таки чуточку охрипшим голосом:
– Да я, как теоретик, всегда свободен. Так что могу завтра. В какое время вам удобно?
– Давайте в шестнадцать сорок? – предположил голос, но я чувствовал, что это не предложение или пожелание, а прямое указание, когда и в котором часу предстать, вытянув руки по швам. – Надеюсь, высвободите полчасика на это время.
– Высвобожу, – пообещал я послушно.
– Вот и хорошо, – произнес голос, – тогда до завтра. Запишите адрес…
Я слушал, чувствуя, как сердце начинает стучать чаще, вдруг это и есть долгожданный шанс, который каждого посещает раз в жизни, здесь главное – не упустить… но это стремление телеканальные идиоты-ведущие тоже используют для дурацких приколов, над которыми потом ржут слесари-водопроводчики, их основная аудитория, потому я совладал с дрожью в голосе и ответил как можно спокойнее:
– Хорошо, давайте ваш телефон, перезвоню.
– Пишите, – ответили на том конце провода. – Мой мобильный…
– Нет-нет, – сказал я, – дайте официальный телефон фирмы. Который в справочниках.
– А-а-а, – ответил голос после короткой паузы, – вот вы зачем… Все понятно, вы абсолютно правы. Записывайте… Если заблудитесь, перезвоните вот по этому номеру. Вам объяснят, с какой стороны проще подъехать, а то у нас движение затруднено, а стоянка только для наших сотрудников.
Записывая первые три номера, я одновременно кликнул по яндексу, выпрыгнула искомая страница. Да, телефоны существуют, организация такая тоже есть. Располагается в достаточно приличном здании в центре, а это немалые деньги за аренду. Так что не бедные.
– Разберусь, – пообещал я.
– Тогда до завтра.
– До завтра, – ответил я.
На том конце щелкнуло, я остался с трубкой в руке, а потом опустил на рычажки с такой осторожностью, будто это неразорвавшийся снаряд Второй мировой. В череп полезли мысли о розыгрыше, это могли быть коллеги по кафедре, меня не слишком жаловали: я не прогнулся под нажимом Кокошина, а остальных он заставил работать по его темам, создавая таким образом «школу». Понятно, что я, как живой укор, всем мозолил глаза. Впрочем, теперь меня нет, заноза исчезла, а сам по себе я никому на кафедре не насолил и не стал врагом, чтобы мне мстили и после ухода.