Сингулярная любовь
Шрифт:
[9] Без этого уточнения наследниками титула становились дети, рождённые после его получения. Поскольку чета Воронцовых уже немолода, наследника могло и не родиться. Такое уточнение — знак расположения императора к чете Воронцовых. При обычном порядке приходилось обращаться с прошение, которое могло рассматриваться весьма долго.
[10] Орден Святой Великомученицы Екатерины — одна из высших наград Российской Империи. Им награждались женщины (единственное исключение — сын Меньшикова).
Глава 32
Из
«…После столь внезапно выказанного благоволения императорской четы атаки на меня резко сократились. Более того, Императорская Академия Наук вдруг 'неожиданно вспомнила» о моих научных заслугах, и быстренько произвела в свои член-корреспонденты[1].
Даже МИД внезапно проявил инициативу и решил помочь в моих проблемах…'
Санкт-Петербург, Дворцовая площадь, Штаб-квартира МИД Российской империи,
30 ноября (12 декабря) 1912 года, четверг
Сидел я в кабинете, обставленном с казённой роскошью, и мысленно пенял себе за то, что избаловался. Привык, понимаешь ли, с Великими Князьями, премьер-министрами и министрами в неформальной обстановке общаться.
А тут вызвал меня к себе на Дворцовую площадь товарищ начальника Департамента внешних сношений. Я пришёл, но хотя почувствовал себя ущёмлённым, тем, что не сам Сазонов[3] мне время уделил, и даже не начальник департамента, а всего лишь его товарищ. И не пригласил, а вызвал. Чаю не предложил, говорил казённо, сидя во главе стола, а мне предложил сесть в кресло просителя. Ишь ты, какая цаца великая!
Правда, «господином Воронцовым» он меня поименовал только один раз, в самом начале, а потом, перешёл к общению по имени-отчеству. Кстати, перешёл, не спрашивая, можно ли. А я ведь, пусть и свежеиспечённый, но граф. И нахожусь в фаворе у Императора. Да и миллиардщик, в конце концов, то есть, как ни крути, могу причинить ему множество неприятностей.
Могу. Но, пожалуй, не буду. Просто жалко на него время тратить. Да и он не со зла такое творит, просто «встречают по одёжке». А мой наряд купеческого стиля и купеческая же бородка просто провоцировали его считать себя «выше».
В общем, я сдержался и решил послушать, что скажут, а там уж и решать, ставить его на место аккуратно или резко.
— Юрий Анатольевич, дорогой вы наш. Мы, конечно, выкажем озабоченность тем, что конкурс, объявленный в Британии Марсианским Обществом, провоцирует опасность для подданного Российского Императора и угрожает российским интересам. Но скажу вам честно, легко предсказать их реакцию. Ответят, что Британия — свободная страна и её подданные вольны заниматься научными изысканиями, пока те не представляют доказанной опасности для кого-то. И предложат вам обратиться в британский суд.
— Кстати, — вступил в разговор приглашенный специалист по британскому праву. — Рекомендую вам сделать это как можно быстрее.
— Думаете, суд примет мою сторону? — с явно выраженным скепсисом уточнил я.
— Разумеется, нет! Суд будет тянуться и тянуться. Ваши юристы будут подавать апелляции, обращаться в суды высшей инстанции, но! — тут законник поднял вверх указательный палец. — Эти интриганы сами себя перехитрили, давая объявления в газетах. Через какое-то время этим же путём пойдут потенциальные наследники и предприниматели, желающие устранить конкурентов. Причём не только в Британии. Так что эту «лазейку» через какое-то время прикроют, причем в разных странах.
— Насколько нам известно, — оживился хозяин кабинета, министерство внутренних дел уже готовит распоряжение, запрещающее подобные действия в Российской Империи. А там подтянутся и наши союзники, потом и другие страны. В общем, хочу вас ободрить, дорогой вы наш! Продержитесь несколько лет, а там вы снова, как показывает опыт, станете нужны тем, кто реально правит Британией. После этого, уверяю вас, их суд «внезапно прозреет» и быстро и окончательно закроет этот дурацкий конкурс.
— Это всё?
— Да, можете идти, сударь!
— Ваше сиятельство! — громко и твёрдо сказал я, встав в полный рост.
— Ш…Что? — оторопело переспросил этот чинуша.
— Указом Его Императорского Величества от 30 ноября сего года мне присвоен титул графа Беломорского! — затем я ещё повысил голос до звенящего и потребовал: — Извольте титуловать, как положено!
— Да, Ваше сиятельство… — выдавил из себя товарищ министра, сообразив, что несколько перегнул палку.
— Благодарю вас, за то, что нашли время нас навестить! — уже тише, почти шёпотом подсказал я.
— Благодарю вас… — начал он завороженно, а потом вдруг стряхнул с себя гипноз и громко повинился:
— Извините, Ваше сиятельство. Помутнение какое-то нашло. Был неправ, прошу вас, простите уж дурака.
Тут он широко улыбнулся и прижал руку к сердцу. Не уверен, что искренне, все дипломаты должны владеть навыком лицедейства, но… Придраться было не к чему.
— Полноте, пустое! — я великодушно махнул рукой и удалился.
Из мемуаров Воронцова-Американца
'…Забегая вперёд, скажу, что этот МИДовец почти точно угадал. В разгар Великой войны, когда Британии позарез были нужны поставки нашего Холдинга, судебный процесс, до того тянувшийся, как густая смола, внезапно ускорился и суд скоренько принял окончательное решение в мою пользу.
Правда, эти хитрецы не стали ущемлять британцев в «праве на научный поиск». Конкурс продолжался. Постановление суда лишь запрещало производить выплаты до тех пор, пока совершенно точно не будет установлено и доказано, что смерть произошла от естественных причин или от несчастного случая. При малейших сомнениях выплату производить запрещалось. О чём я, немного потратившись, сообщил потенциальным киллерам через те же самые газеты, из которых они раньше узнавали о возможной премии…'