Синхроничность и Седьмая печать. Часть 1
Шрифт:
Я увидел на крыше здания зеленую бутылку: раньше в таких продавали вино, однако в эту можно было поместить не меньше галлона жидкости. В ней была вода, скорее всего, дождевая. Престон и наш компаньон сумели взобраться по стремянке достаточно высоко, чтобы видеть поверхность крыши, — но то, что мы нашли, не имело никакого смысла. Казалось, Престон снимал какое-то другое здание, другую жизнь или измерение. Но насосная станция была той самой, которую мы засняли на пленку, — в этом не могло быть ошибки. Но тогда мы так и не разгадали эту загадку…
Через несколько дней мы столкнулись с еще одним загадочным явлением. Боб Николс, отец Престона, нашел у задней двери своего дома зеленую бутылку с дождевой водой. Он понятия не имел, откуда она взялась и зачем нужна, — потому и спросил об этом сына. Престон сразу узнал в ней бутылку, стоявшую на крыше насосной станции, но никак не смог объяснить ее появление здесь. У меня возникли только две идеи: либо произошла
Глава 25
Суд Исиды.
Трансмиссия из параллельной Вселенной
Этимология слов deity (божество) и daemon (демон) связана со словом divide (разделять). Оба этих слова свидетельствуют о том, насколько позитивно или негативно Созидательная сила может проявлять себя, — а для людей, живущих в нашем мире, это может значить «жизнь» или «смерть». Наверное, нет лучшего примера, демонстрирующего двойственную природу божества, чем короткая жизнь Орлеанской девы. Как-то перед сном я посмотрел старый черно-белый фильм, в котором рассказывалось о мученическом пути Жанны. После чудесных молений с ее божественными видениями побед в битвах ее стали называть Орлеанской девой. Однако потом духовные силы, дарившие ей победы и известность, оставили ее. Возможно, были более высокие причины для того, чтобы она стала мученицей, принесенной в жертву и сожженной на кресте; тем не менее, суть в том, что была и отрицательная сторона ее общения с божеством.
Возможно, этот фильм и повлиял на мой сон. Я проснулся и обнаружил, что опять оказался в алебастровом дворце Тетраграмматона. Был летний вечер. Шеба (ее здесь называли Исидой) явилась в облике сфинкса: нижняя часть ее тела была львиной. Когда я посмотрел на нее, она быстро выросла до гигантских размеров, схватила меня правой передней лапой и положила на мягкое белое облако, плывущее по голубому небу. Ночь превратилась в день. Исида поставила каждую лапу на одну из сторожевых башен — а когда подняла одну из них, оттуда вырвался огонь, превратившийся затем в ровно горящий костер.
— Это Первая Сила Сфинкса, — сказала она. — Она представляет собой огонь, знак Льва и Волю.
Я слушал, а Исида продолжала говорить:
— «Книга Закона» и «Работы Бабалон» пробуждают калейдоскоп вращающихся черных и белых энергий, в которых маг пытается найти скрытый поток творения и проявить ВОЛЮ. В этом процессе Джек Парсонс достиг того, что называют первой правой лапой сфинкса. Под этой лапой находится Огненная стена, а под ней — Источник Душ, который мало отличается от так называемого ада, или Гадеса [152] . Источник Душ — это также Воля Душ. Это то, что заставляет лапу льва подниматься и опускаться. Не удивляйся: внутри Источника Душ находятся не только все те, кто когда-то существовал или будет существовать, но также сумма воли и намерений всего сущего, коллективная смесь из которых находится в процессе брожения и представлена в маленьком мире, который ты называешь физической вселенной. Воля одних существ в этой Вселенной подчиняется воле других. Суть магических работ, которые ты изучил, в том, чтобы выровнять наиболее сильные потоки воли и согласовать их с идентичными потоками Земли. В случае с Джеком Парсонсом, он погрузился в источник всех энергий, отказался от цели, чтобы достичь ее. Иными словами, он заключил сделку.
152
Гадес — в древнегреческой мифологии: царство мертвых. — Примеч. ред.
После того, как Исида продемонстрировала свое представление об Источнике Душ, она стала уменьшаться в размерах. Мы опять оказались во дворе. Над нами распростерлось синее ночное небо, а сторожевые башни потрескивали, выпуская электрические и эфирные разряды.
— Ты познакомился с Первой Силой Сфинкса — Волей. Передо мной лежат три яблока, каждое из которых представляет сторожевую башню. Съешь первое яблоко, и тебе приснится сон.
Исида замолчала, и с одной из башен поднялся сильный ветер — он унес одно из этих яблок в небо, которое снова стало голубым. Ветер подхватил и меня, и я взлетел вслед за яблоком. Оно покоилось на облаке — я лег рядом и обнаружил, что меня окружают ангелы. Мне было неприятно находиться рядом с ними: они вели себя так, будто собрались здесь, чтобы поглазеть на крушение поезда или другое происшествие. Я решил, что лучше просто не обращать на них внимания, — поэтому положил голову рядом с яблоком и быстро уснул.
Я оказался в Древнем Риме. На людях, которые окружали меня, были надеты кожаные нагрудники, — а я был рабом, которого выбрали для участия в жестокой игре, служившей развлечением богачей. Римский патриций объяснил мне, что меня и еще троих рабов усадят за круглый каменный стол — крест-накрест друг к другу, и перед каждым из нас будет лежать цветной кружок — зеленый, синий, желтый или красный. Так и случилось: мы сели за стол, в центр которого был воткнут скипетр, а к скипетру привязана стрела. Она играла роль стрелки в настольной игре: ее вращали, пока она не остановится у одного из цветных кружков; а тот раб, на кого она укажет, должен сам выбрать способ, которым его умертвят. Римляне придумали много казней, и все они были весьма мучительными… Когда игра началась, меня посадили у зеленого кружка. Несколько раз стрела вращалась, не указывая ни на один кружок. Наконец, она остановилась рядом с зеленым, но не напротив, — однако мне было ясно: все решили, что она указывает прямо на меня. Конечно, я мог оспорить это решение — у меня были хорошие шансы убедить всех в своей правоте. Но я прочитал мысли человека, ведущего игру (я сумел настроиться на его волну, однако едва ли смогу объяснить, как это произошло), и понял: лучше повести себя по-другому… Рабов и ведущего окружали патриции: кажется, они делали ставки. Все смотрели на меня и ждали, какую казнь я выберу. Мне не понравилась их реакция — она напоминала поведение ангелов на облаке.
Прежде чем кто-нибудь мог заговорить со мной, я взволнованно воскликнул: «Я выбираю естественную смерть после долгой, здоровой и счастливой жизни!»
То, что я сделал, оказалось неожиданностью для всех: зрители были поражены моим ответом. Конечно, я исказил смысл игры, зато не нарушил правила. Но, тем не менее, было ясно, что многие зрители чувствовали себя разочарованными и даже обманутыми. Вскоре один из самых добрых и знатных патрициев — он был благороднее других — подал мне стакан лимонада и сказал, я что позаботится обо мне, и что я оказался в хороших руках.
Проснувшись, я обнаружил, что нахожусь на том же облаке, что и раньше. Но ангелы превратились в горгулий: они визжали и яростно протестовали. Добрый патриций, который теперь стал ангелом-хранителем, прогнал их и сказал, что они больше не будут меня беспокоить. Он добавил, что я пробудил Вторую Силу сфинкса — «Сметь» [153] .
Лежа на облаке, я видел все, что происходило вдали. С одной из сторожевых башен, стоящих вокруг двора Исиды, бежал поток воды. Он то превращался в бурный водопад, то становился спокойно струящейся по земле водой. Извиваясь, река направлялась прямо ко мне — и, когда она достигла облака, на котором я находился, ангел-хранитель указал мне на плывущее по воде яблоко. Как только я достал его, вода окружила меня, и облако превратилось в маленький остров. Яблоко оказалось очень вкусным. Я съел его, а потом выпил лимонад, принесенный ангелом, — и снова заснул.
153
Силы Сфинкса — «Сметь», «Знать», «Желать», «Молчать». — Примеч. пер.
Я был очень удивлен, обнаружив себя на бейсбольном поле с двумя командами. Я был одет в спортивную форму, как и другие игроки, — но мне казалось, я очень отличался от окружавших меня людей. Я не знал, чего мне хотелось больше: играть или бежать оттуда (хотя, пожалуй, второй вариант мне нравился больше). Вдруг кто-то велел мне ловить мячи в дальней части поля. Первый мячик было невозможно поймать — он пролетел над моей головой далеко за линию площадки, затем приземлился в сухом русле реки и поскакал по нему к маленькому оврагу. Это было то самое место, где Джек Парсонс проводил свои первые испытания ракет. Я побежал вниз, чтобы забрать мяч, но нашел там три мягких и три твердых мяча — и всех их побросал на поле.