Синица в руках
Шрифт:
– Да, завтра, что тут еще делать?
– И то верно!
– они попрощались, и Слава вышел, захлопнув за собой дверь.
На условленное место Игорь подошел ровно в 12.30, успев прогуляться до старого дома культуры, и уже подготовленным идти на встречу. Слова Славы о романтике заставили его долго вспоминать опыт своей юности, и в итоге часовой борьбы у него вышла вполне ровная розочка из белого листа бумаги, теперь аккуратно лежащая в кармане безразмерной куртки.
Ветер с легкой снежной пылью бил прямо в лицо, и он отвернулся от входа в корпус,
– Не красиво стоять к даме спиной, - раздалось сзади.
Он резко повернулся и увидел перед собой Катю, смотревшую на него все теми же чуть насмешливыми серыми глазами, которые сейчас казались ему скорее темно-голубыми. Он заметил слегка подведенные глаза и накрашенные ресницы, от этого сердце радостно сжалось, истомленное ожиданием.
– Привет, ветер, - сказал он и, немного помедлив, протянул ей бумажную розочку, прикрывая второй рукой от порывов нервного ветра.
– О, какая прелесть!
– без иронии сказала Катя, ловко выхватывая цветок меховыми варежками и тут же пряча его во внутреннем кармане безразмерной куртки.
– А я смотрю, ты прямо гардемарин.
– Любовь и Родина едины!
– поклонился он, и они оба расхохотались.
– Ну, пойдем, - Катя властно взяла его под руку.
– Знаешь куда идти?
– Да, знаю, - сознался Игорь.
– Разведал уже?
– усмехнулась Катя.
– Да, маршрут проверил.
– Ну, тогда веди.
До клуба они шли молча, ветер немилосердно хлестал по лицу, проезжающие на бешенной скорости груженные щебнем камазы обдавали их сладковатым угаром дешевой солярки. Он искоса посматривал на ее лицо, почти полностью скрытое капюшоном, открывавшим ему только покрасневшие от мороза щеки с острыми скулами и тонкий нос, который она периодически терла варежкой. Она замечала его внимание и колола ответными взглядами, слишком серьезными, но левый край рта выдавал ее, кривясь в еле сдерживаемой озорной улыбке.
– Вот, это и есть дом культуры, - сказал Игорь, подводя ее к высоким белым колоннам недавно покрашенного здания.
– Пойдем во внутрь?
– Что, замерз уже?
– Пока нет. А тебе неинтересно, что там внутри?
Дверь оказалась закрыта, на стенде висела старая афиша, приглашающая на вечер самодеятельности, прошедший уже два месяца назад.
– Не судьба, пойдем обратно?
– спросила Катя, быстро взглянув на часы в телефоне.
– Нет, рано еще. Пойдем, мне посоветовали одно место.
Катя не стала спорить, и он повел вверх по узенькой дорожке, начинавшейся сразу от здания клуба. Было видно, что по ней несколько дней никто не ходил, ноги вязли в снегу, а подъем становился все круче. Катя, казалось, не испытывала затруднений, когда как он уже чувствовал нарастающий тем сердца, непривыкшего к таким нагрузкам.
Вершина была усеяна невысокими соснами и редкими кустарниками, пройдя вперед по этому небольшому плато, они вышли к крутому обрыву. Перед ними открылась огромная чаша, обрамленная грядой невысоких холмов. Вдали слева виднелась вся клубах пара фабрика, ветер доносил глухие раскаты с карьера, оранжевыми букашками казались редкие камазы, снующие далеко-далеко по серпантинам дорог.
– Спасибо, - Катя повернулась к нему и сверкнула глазами на пробившемся сквозь тучи солнце.
– С меня ответ.
– Я сам не ожидал, - сознался Игорь. Он достал телефон и сделал панорамный снимок, потом перевел камеру на Катю, та недовольно поморщилась, но все же встала так, чтобы фотографу было удобнее.
– Теперь ты, - она достала свой телефон и долго вымеряла позицию, заставляя его двигаться то в одну, то в другую сторону.
– Мне пора, завтра в смену, а я ничего не сделала, все проспала.
Игорь понимающе кивнул, Катя крепко взяла его под руку, и они стали медленно спускаться. Торопиться никто не хотел, растягивая обратную дорогу как можно дольше.
– Когда ты уезжаешь?
– спросила она, когда они вернулись к ее корпусу.
– Через неделю. А ты?
– Мне еще две недели и все. И все, - грустно улыбнулась она.
– Не забудь, с меня ответ, через неделю, хорошо?
– Хорошо. А как я узнаю?
– Узнаешь. Ну, до встречи.
– А где мы встретимся?
– забеспокоился Игорь.
– Как где?
– засмеялась она.
– В столовой. Ну, не грусти, пока-пока!
Она легонько ткнула его кулаком в живот и убежала. Он некоторое время еще стоял как столб, обдумывая, чем дальше заняться, нестерпимо хотелось курить.
Сан Саныч нервно копался в шатких кучах бумаг, выискивая нужные отчеты, его лицо покраснело от напряжения, а могучие руки зависали каждый раз в опасном движении, способном снести все со стола на пол.
– Задолбали своими совещаниями, - бурчал он.
– Чего сидишь, тебе не надо подготовиться?
– Нет, я и так все помню, - пожал плечами Игорь, отрываясь от своих раздумий.
Неделя уже подходила к концу, а ему так и не удалось толком поговорить с Катей, отрывистые приветствия в столовой не в счет. Он каждый день пытался угадать время ее обеда, но всегда приходил либо он раньше, либо она. Игорь бесцельно вращал свой телефон, время уходит, а у него нет даже ее номера.
– Ну чего задумался, Ромео?
– окликнул снова его Сан Саныч, заталкивая нужные бумаги в сумку с символикой фабрики.
– Пошли, пора.
По пути до административного корпуса Сан Саныч согласовывал с ним их линию поведения, настойчиво отмечая наиболее острые моменты, которые Игорю не стоит обострять, он через два дня уедет, а им тут жить. Игорь соглашался, прикидывая про себя как обойти эти скользкие моменты, но все же добиться своего.
Не смотря на всю проделанную работу, результат был достигнут лишь отчасти, вставал вопрос о принципиальной невозможности достижения требуемого уровня извлечения для данной технологии, получалось, что крайним, как и раньше, был он, точнее компания, на которую он работал, но, т.к. больше никого не было, то и отвечать ему.