Синие лыжи с белой полосой
Шрифт:
— Так я ж не по праздности заглянул, — начал шепотом охранник, огляделся с опаской по сторонам и осторожно продолжил: — Важное секретное сообщение могу доложить. Грядут перемены.
— Ну?
— Так… это… Любим Сысоич, как просили… Узнал, рискуя. Подслушал исключительно ради вас. Рисковал репутацией. Ну и это…
— Ладно, сначала говори, потом разберемся. Если новость важная, не обижу — как договаривались.
— В общем, так. Директор хочет назначить нового старшого… мажордома.
— Старшего менеджера, идиот.
— Во-во, этого самого. Прежний будет теперь
— Как узнал?
— Так… это… у нас же везде свои люди в форме.
— Молодец! Новость нужная. Иди выбирай галоши, какие захочешь.
— А можно, Любим Сысоич, я резиновые сапоги себе выберу, раз новость такая важная?
— Сапоги — нельзя. Твоя новость нуждается в проверке, так что на сапоги пока не тянет.
Любим проводил взглядом счастливого Сергеича, который сосредоточенно копался в галошах, и добавил мечтательно:
— Сапоги захотел… Вот ежели место старшего менеджера освободится, и назначат на этот пост самого достойного, самого хитроумного и самого модного продавца, — с этими словами он пригладил рукой свои прилизанные волосы, — то есть меня, тогда подарю этому толстяку… еще одну пару галош, — и хитро добавил: — Может быть.
Глава 8. О том, как после одного неудачного дня может последовать и второй неудачный день. А может, еще и третий, такое тоже бывает. Взрослые это называют полосой невезения
Как бы это ни огорчало всех учителей на свете, но школьные уроки рано или поздно заканчиваются.
Вот-вот зазвенит последний сегодняшний звонок и наступит долгожданное время важных дел. Даже первоклашки, у которых еще нет на руках часов, чувствуют приближение этого мгновения.
— А теперь внимание! — провозглашает Зоя Михайловна на последних минутах урока. — Запомните, что я сейчас скажу, и обязательно передайте мамам и папам: завтра в восемнадцать ноль-ноль… Настя, напомни нам, это какая цифра на циферблате?
— Шесть, Зоя Михайловна!
— Умница. Так вот, завтра в шесть часов вечера я жду ваших пап и мам в школе. Будет родительское собрание. Только не забудьте передать. Все ясно?
Руку тянет Сашка, сосед Славки по дому.
— Что тебе непонятно, Саша? — спрашивает Зоя Михайловна.
— Зоя Михайловна, а мой папа работает день и ночь, так долго, что даже мама из-за этого не разговаривает с ним, он возвращается, когда мы уже спим… после восемнадцати часов вечера. А можно только моя мама завтра придет на родительское собрание? Без папы.
— Конечно, Саша. Вполне достаточно, если явится кто-нибудь один. Или мама, или папа.
Мишка низко наклоняет голову, прячась за сидящим впереди одноклассником, и шепчет Славке:
— Эй, Славян! Вот тебе кайфово! Лучше всех!
— Почему это? — доверчиво спрашивает Славка шепотом.
— Бабушкам-то можно не приходить! — отвечает Мишка, давясь от смеха, и шепотом передразнивает учительницу: — Или мама, или папа…
Все, кто рядом за партами, весело смеются. Только Эля так разозлилась, что даже покраснела, но головы не поворачивает.
Наконец раздается звонок, и дети, как по команде, срываются с мест. И вдруг Элька поворачивается к Мишке, ее ранец взлетает над Мишкиной головой, а затем так же энергично опускается на Мишкину голову. Она дубасит его с девчоночьим упорством, будто что-то доказывает. Раз за разом ее ранец встречается с Мишкиными руками, которыми он умело прикрывается, не впервой же.
— Ты чего? Влюбилась в своего жениха… — кричит, защищаясь, Мишка. — Сто пудов, влюбилась… Эй, смотрите все, я видел, как они целовались!..
Суматоха. В свалке принимают участие и Мишка, и Эля, и, разумеется, Славка. Наконец Зоя Михайловна останавливает потасовку и выпроваживает всех из класса. Вспомнив вчерашнюю сцену у лужи, решает, что зачинщик этого безобразия — опять Славка.
— Ну что мне делать с тобой, Саночкин? Ты ведешь себя все хуже и хуже день ото дня. Ты нисколько не думаешь о своей старой бабушке. Представь, как она завтра будет краснеть на собрании за такого внука. Тебе совсем не жаль ее.
«Вот некоторые взрослые любят повторять, что после драки кулаками не машут, ну а что же тогда после драки в классе некоторые учительницы жалуются некоторым бабушкам на их внуков?» Славка размышляет на эту философскую тему по дороге из школы. Эля тоже, видать, о чем-то мысленно рассуждает — она молча идет параллельным курсом. Они идут рядом, но не за ручку, разумеется, просто — рядом. Они сегодня не обращают внимания на оскорбительные намеки Мишки, будто они жених и невеста. Вообще-то они парочкой не ходят, что они, маленькие, что ли. Но сейчас не до глупостей — оба расстроены.
Когда они добрели до дома, Эля, чтобы немного приободрить своего друга, спросила:
— Ты пойдешь сегодня записываться в лыжную секцию?
— Не-а. Не пойду.
— Ты же хотел. — Эля очень удивилась.
— Сегодня Гвоздь пойдет, а я не собираюсь записываться вместе с ним. Я завтра отдельно запишусь, — бурчит Славка.
— Ну что, домой? — спрашивает девочка грустным голосом, собираясь прощаться.
— Да что там делать… Бабушка опять сегодня на своей «защите», — невесело начал Саночкин, но вдруг веско добавил: — Я теперь когда хочу, тогда и прихожу… мне уже можно.
Это заявление Славка сделал излишне уверенно и хотел было уже замолчать, но язык сам развязался:
— Мне бабушка теперь разрешает бывать где мне вздумается… хоть в метро… — На этом месте Славка опять хотел было остановиться, но его понесло, словно с горки на лыжах: — Мне бабуся даже по крышам рекомендует побегать, если мне вдруг «приспичит», как она говорит.
— Здорово… — немножко позавидовала Эля. — А мне даже через дорогу еще нельзя одной.
— Ясный перец. Ты ж девчонка. — Говоря это, Славка даже расправил плечи, приосанился и, желая, видимо, подчеркнуть, что он-то, в отличие от Эли, настоящий мальчишка, объявил: — Сегодня утром бабуля мне даже поручение дала. Попросила на чердак слазить, — и вдобавок еще утомленно вздохнул, мол, он каждый день на чердак шастает по поручению родной бабушки. — Сегодня, наверное, опять придется по пожарной лестнице карабкаться…