Синие московские метели - 2
Шрифт:
Такой порядок — инструкций не существовало, и каждый следователь на свой лад проводил следственные действия — юридическое образование было редкостью, основная масса следователей — это коммунисты и комсомольцы, пришедшие в НКВД по рабочему призыву. Потому и расследовали уголовные дела по собственному пониманию и разумению. Иногда и чудили при этом не без этого.
На обыск жилища Иванова никто ехать не хотел у всех на памяти был обыск у Перловской но деваться то некуда вот и поехали со мной милиционеры из комендантского отделения. Таким образом меня и усилили и лично уже не за что не отвечали. Обыск в жилище Иванова был скорее для галочки и тем больше было неожиданностью обнаружение в тайнике в комнате Иванова двух орденов Боевого Красного Знамени образца ещё Гражданской войны.
Ордена Боевого Красного Знамени были двух образцов — орден Боевого Красного Знамени РСФСР и орден Боевого Красного Знамени СССР, были ещё ордена Боевого Красного Знамени Республик вошедших в состав СССР, но те ордена не приравнивались к ордену Боевого Красного Знамени СССР и обмену не подлежали. Те награжденные которые свои знаки отличия получили в Гражданскую войну старались не менять свои ордена на союзные. Причина была прозаической — гордость. В период Гражданской войны этот орден был высшей наградой Советского государства, сейчас таким орденом стал орден Ленина и кавалер Боевого Красного Знамени теперь был кавалером не самой высокой награды. У скромного сторожа имеются ордена и наградное оружие — маузер с наложенным на рукоятку орденом Боевого Красного Знамени — это тоже очень высокая награда от ВЦИК и тоже немногие могли похвастаться таким отличием. Иванов с таким наградами должен был быть человеком очень известным и по свои заслугам мог претендовать и на солидную должность. Он же работал сторожем. Запрос о том, кому выдавались изъятые орденские знаки, конечно, может мне помочь в установлении настоящей личности Иванова очень жаль, что он умер. Обыск продолжался и теперь все присутствующие внимательно следили за ходом обыска. При обыске допускается нанесение ущерба помещению в котором проводиться обыск. Подняли доски пола и простукивали стены и подозрительные пустоты в стенах осматривали, разбивая и стены, и перегородки. Но ещё один очень интересный документ нашли в тайнике стола. Это оказался лист бумаги с явкой с повинной. Там некий Семенов каялся в том, что он оговорил майора государственной безопасности Иванова Ивана Ивановича в создании контрреволюционной организации и намерении провести террористические акты в отношении товарищей Сталина и Ежова. Теперь мне было интересно посмотреть на Иванова хотя бы и умершего.
В памяти всплыла картина допроса — где на заднем плане избивали человека в гимнастерке старшего командного состава и звучало — теперь Иванов ты никуда не ускользнешь. И жуткая картина оторванной головы у следователя, который командовал пытками и как мы бежим по коридору и на нас наваливается толпа надзирателей. Неужели бывший майор смог уйти тогда от погони и отбился от преследователей. Собрав все изъятые ордена и маузер и аккуратно положив в папку — лист бумаги с явкой с повинной я вышел из комнаты, где проводился обыск и в коридоре на стене висел телефон к нему я и отправился. Снял трубку и набрал номер, который помнил наизусть. Это была приемная кабинета наркома. Трубку подняли немедленно, и я доложил — следователь Петров управления НКВД по Сталинскому району города Москвы — имею сведения по вопросу, стоящему на контроле наркома лично. Снявший трубку уточнил насколько срочная информация — я сказал, что срочная и только для товарища наркома. Так как никто не рвался в кабинет Берии просто так с какой-либо ерундой — то у меня уточнили, мое местонахождение и сообщили в течении двадцати минут придет машина и я смогу прибыть в наркомат. Нарком меня примет по возможности.
Ещё раз осмотрев изъятые при обыске вещи и отобрав рапорта от милиционеров присутствующих при обыске, я спустился вниз к подъезду и действительно, через двадцать минут подлетела «эмка» и довольно шустро я приехал в наркомат. К наркому попал я сразу и там уже задержался. Нарком вызвал двух своих замов и мне пришлось повторить доклад сделанный раньше. Информацию о том, что сторож Иванов умер от ран, проверили позвонив в больницу и затем в морг больницы за телом Иванова отправилась специальная группа всё это время я сидел на стуле у стены и ожидал решения своей судьбы и были у меня совсем грустные мысли. Меня и отпустили, наверное, просто поиграть. Этого бывшего майора ловят, и я в качестве живца. Раз тогда на допросе он меня с собой взял то и сейчас может выйти на связь и теперь, когда я действительно вышел на разыскиваемого бывшего майора, могут меня снова отправить в подвал. Как же неудачно всё складывается. Вот история и заканчивается.
Нет в подвал я не попал. Тела Иванова не оказалось в морге. Просто и со вкусом — Иванов умер только для больницы и на самом деле он пришел в себя и покинул лечебное учреждение. Вот тут и пригодились мои отдельные поручения в адрес всех служб. Прямо при мне в кабинет наркома вызвали оперативного уполномоченного секретно — политического отдела и нарком поинтересовался — почему по этому отдельному поручению не отработали Иванова, находящегося в больнице с якобы тяжелыми ранениями. Ответ оказался непродуманным и неосторожным — следователь перестарался, не мог разыскиваемый бывший майор Иванов работать сторожем в каком-то магазине, не того полета птица. Следователь пустую работу нам поручил. Да, вот так и прерывается карьера. Ремни с этого капитана государственной службы сняли прямо в кабинете наркома и оторвали петлицы вместе с воротником. И затем вывели вон из кабинета. Нарком был взбешён — и обратившись ко мне произнес. Вот с такими людьми приходиться работать товарищ Петров. Теперь розыск бывшего майора Иванова поручается Вам и у Вас теперь только одно дело найти откуда уходит приисковое золото и где этот бывший майор Иванов. Больше никаких дел и доклад каждые сутки в 18 часов. Приказ Вам объявят под роспись — подождите в приемной.
В приемной я нашел стулья и занял свободное. Ожидая приема у наркома на стульях рядом со мной, сидели какие — то высокие чины с ромбами в петлицах. Когда я вышел и присел на стул от меня отодвинулись как от больного. Ну да передо мной вышел под конвоем бывший капитан государственной безопасности как поняли, что бывший, под конвоем и оторван воротник. Оторванный воротник — это уже устоявшийся прием — в воротнике обычно зашита ампула с ядом это такой уже штамп. У шпионов в воротнике зашита ампула я ядом. Потому и рвут эти воротники безжалостно. Сижу жду пока принесут приказ. Через полчаса передо мной стоит старший майор государственной безопасности — старший майор государственной безопасности это два ромба в петлицах — если перевести на армейские звания — то это комдив или генерал — майор. Пока правда с генералами туго — нет пока такого звания и потому вот такая геометрия на петлицах. сейчас в наркомате у тех, кто аттестован по линии государственной безопасности — звания такие.
– два квадрата в петлице — сержант государственной безопасности.
– три квадрата в петлице — младший лейтенант государственной безопасности
— один прямоугольник — лейтенант государственной безопасности.
– два прямоугольника — старший лейтенант государственной безопасности.
– три прямоугольника — капитан государственной безопасности.
– один ромб — майор государственной безопасности.
– два ромба — старший майор государственной безопасности.
– три и четыре ромба — это были комиссары третьего и второго ранга государственной безопасности.
Комиссар государственной безопасности первого ранга носил в петлицах звезду и четыре ромба. на армейские звания — это был командарм второго ранга.
Вот такая геометрия была на петлицах. К знакомым нам вариантам с погонами вернулись только в 1943 году.
Вот за таким старшим майорам я проследовал в кабинет этажом ниже. там мне предъявили узкий прямоугольник бумаги на котором я прочитал — пункт 12. Создать оперативно-следственную группу в которую включить сержанта милиции следователя Управления НКВД по сталинскому району города Москвы. На время нахождения в составе оперативной группе наркомата внутренних дел от работы в Управлении НКВД по Сталинскому району города Москвы освободить. Денежное содержание выплачивать по должности сотрудника центрального аппарата до окончания работы оперативной группы.
Затем я подписал подписку о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну.
И получил на руки папку не очень-то и толстую и учитывая, что большинство страниц в папке были закрашены черным то содержала сведений эта папка немного.
Майор государственной безопасности Иванов оказался сотрудником спецотдела под руководством Бокия и, собственно, на этом вся информация заканчивалась. затем шли какие — то обрывки — специальные исследования на спецобъекте в Абхазии и в Москве и две экспедиции в горную систему Тибет, экспедиция в Монголию с маршрутом через Сибирь и, собственно, всё.
Было ещё два пакета из серой оберточной бумаги. В одном пакете оказалось две пачки денег в банковской упаковке. Это было две пачки по сто банкнот в тридцать червонцев. Во втором пакете оказалось — два удостоверения и картонная коробочка. Сначала я открыл удостоверения. Одно оказалось служебным удостоверением на лейтенанта милиции с моим фото и моими данными и другое оказалось орденской книжкой на мое имя и коробочке оказался орден Боевого Красного Знамени. Затем я расписался в приказе о присвоении мне служебной категории лейтенант милиции и за получение трехмесячного оклада в качестве премии. И снова получил ещё один пакет с деньгами. Жаль, что орден мне вот так вручали — тихо и не перед строем. Но всё равно было приятно.