Синие шинели (сборник)
Шрифт:
После ледяной ванны лошади нервно просили повод, а у всадников не попадал зуб на зуб. В довершение ко всему к ночи подул холодный ветер, заморосил дождь. Двигались почти вслепую, дороги не было, кромешная тьма не давала возможности ориентироваться. Через три часа такой езды кони, скользя по намокшей почве, с трудом несли отяжелевших всадников.
Необходим был привал. Но где его сделать? Тут же в степи? Переутомившиеся бойцы повалились бы, уснули прямо на мокрой земле, и тогда простуды не миновать. Все-таки начали искать подходящее место и вскоре оказались у подножия крутой горы, где было тише и не так сыро.
Постепенно дождь
Отряд появился быстро, его заметили в ауле. Тишину разорвал выстрел, эхом раскатившийся в горах, за ним последовала редкая беспорядочная стрельба. Отстреливаясь, бандиты стали убегать из аула, часть нашего отряда бросилась им наперерез. Тогда бандиты рванулись в другую сторону, но там их уже поджидала наша засада, она открыла огонь из пулеметов. Кольт бил ровно и метко. Несколько лошадей упали и забились. Видя безвыходность положения, бандиты сдались.
Оказалось, что это только часть банды во главе с Имановым. Самого Усербая и других главарей в ауле не было. Чтобы запутать следы, Усербай разбил банду на три самостоятельные группы, строго наказал в открытый бой с милицией не вступать, а стараться заманить милиционеров в засады.
Дальше двигаться наш отряд не мог. Нужно было дать отдых людям и заменить несколько лошадей. И мы направились в ближайшее село Долинку, где нас с радостью встретили местные жители. Крестьяне быстро разобрали своих лошадей, ранее захваченных бандитами. Женщины со слезами на глазах стали рассказывать, как разбойничала банда Усербая: магазин разграбили, скот угнали, многих женщин изнасиловали. Главарь банды заявил, что теперь в районе он хозяин, Советов нет, и слушать надо только его.
Председатель сельсовета подал мне завернутое в газету письмо и сказал:
— Усербай велел передать.
Я стал читать. Написано было на ломаном русском языке. Усербай писал:
«Я теперь не простой бандит, а враг Советской власти, у меня большая сила. И только когда у верблюда вырастет хвост до земли, тогда вы поймаете Усербая. Жалкому вороненку не догнать сокола…»
Заканчивал он свое послание тем, что предлагал убраться из степи по-хорошему, иначе грозился отправить всех «в царство Иблиса». Прочитав письмо, я передал его Сутюшеву (он собирал весь следственный материал) и посоветовал приобщить к уголовному делу.
После короткого отдыха мы направились в центр промышленной волости — село Большую Михайловку. Надо было разобраться с задержанными. После допроса бандитов Сутюшев предложил всех освободить до суда, за исключением главаря Иманова. В этом был смысл. Посовещавшись, мы согласились. Иманова допрашивали все вместе. Я старался выяснить, что толкнуло на такие тяжкие преступления Усербая: ненависть к Советской власти, месть или мелочное самолюбие.
Подумав, Иманов дал оригинальный ответ:
— Усербай смелый джигит, но безвольный человек. Он как пустой мешок: что в него всыплют, такую форму он и принимает. Ну а баи и муллы постарались сделать ему нужную начинку.
— Чем же объяснить такую жестокость с его стороны? — спросил я.
— Человек, ставший шайтаном, — сказал Иманов, — будет куда хуже шайтана.
— А ты зачем присоединился к этой банде?
— Лихие набеги, свобода, риск, я джигит…
Он замолчал, не договорив. Видимо, понял, что мы не очень-то верим его легковесным объяснениям, и спросил:
— Что вы сделаете со мной и с моими людьми?
— «Твоих» людей мы отпустим по домам, а тебе придется ждать суда.
— Как отпустите?! Усербай говорил, что всех нас ждет страшная расправа…
Иманов вдруг выругался.
— Проклятый Усербай! Если я попался, то и тебе не уйти!
У Иманова развязался язык.
Хорошо понимая, что бандиты не могут существовать без поддержки со стороны, мы начали узнавать, кто снабжает Усербая оружием и боеприпасами, кто у него покупает награбленное, кто дает ему приют. Иманов назвал нам десятка три фамилий, и мы, посоветовавшись с местными руководителями, решили наиболее активных сообщников Усербая арестовать.
Вскоре в Михайловку приехал Гузев — наш начальник отряда, которого обстоятельства заставили на время остаться в Акмолинске. Ознакомившись с обстановкой, Гузев занялся глубокой разведкой. Каждый день он отправлял во все концы разведчиков. Сутюшев занимался следствием, опрашивал потерпевших и изолировал наиболее активных соучастников Усербая. В то же время мы приводили в порядок отряд. Пополнили его людьми, заменили лошадей, заготовили фураж, отремонтировали седла, насушили сухарей, запаслись солью, чаем, сахаром — словом, подготовились к длительным переходам.
По данным нашей разведки, банда Усербая ушла на юго-восток от Спасского завода. Главарь спешно принимал меры к пополнению своей банды, рассылая гонцов по аулам.
Но по аулам уже распространился слух о том, что мы освободили захваченных с Имановым бандитов и арестовали ярых соучастников Усербая. Люди вздохнули свободнее. Банда не только не пополнилась, но и стала таять. Бандиты попритихли, уже не осмеливались нападать на аулы, заметали следы, старались скрыть свое местонахождение.
Оставив Михайловку, наш отряд расположился в одном из аулов за Спасским заводом.
Тихим июньским вечером я отправился вместе с проводником Рахимбековым в разведку. Ехали мы холмистой степью. Часа через два горизонт стала затягивать большая туча. Ночь наступила душная, кони часто фыркали, нарушая тишину. На западе все чаще вспыхивали молнии. Вскоре у небольшой степной речки мы увидели аул. Едва успели подъехать к нему, как разразилась гроза. Заскочили в первую же юрту. Спросили, чей это аул. «Сатпаева», — ответили нам. Это был известный в этих краях богач.
Хозяин юрты, среднего достатка казах, предложил нам ночлег. На вопрос, были ли бандиты в ауле, хозяин ответил отрицательно.
Отдохнули мы без происшествий. Утром хозяин, кланяясь, сообщил, что к завтраку я приглашен самим Сатпаевым.
Юрта Сатпаева стояла несколько в стороне на чистой лужайке. Войдя в юрту и сказав обычное приветствие на казахском языке, я по приглашению хозяина сел на указанное место. Юрта была богато убрана. Висела красивая люстра с большой керосиновой лампой, пол устлан коврами и тигровыми шкурами.
Узнав о цели моего приезда, Сатпаев послал жену посмотреть, нет ли кого вблизи юрты, и, убедившись, что нас не подслушивают, доверительно сообщил, что Усербай с частью своих головорезов был у него в ауле только вчера, силой захватил косяк лошадей, стадо баранов, сказал, что это нужно для его войска, и ускакал.