Синигами, обрученный со смертью
Шрифт:
— Она мертва. — Тихо проговорил я, чувствуя, как чужие руки смыкаются на моей шее, и я даже не подумал сопротивляться, у меня самого пропало желание жить
— Я тебе говорил — уходи! Но ты решил остаться. — Прозвучал уже в моей голове голос бога Смерти, владыки царства мертвых. — Тебе пора вернуться туда, где твое место уже как четырнадцать лет.
Я из последних сил взглянул вверх, держа на руках мертвую подругу, одну из двух немногочисленных людей, которых я мог назвать друзьями. Я чувствовал, как разрушается моя душа, я мог бы сражаться, пока есть хотя бы один шанс из бесконечности, но его не было. У Хиары еще были открыты глаза, которые остекленели, и я последним
И сейчас, в последние мгновения своей жизни у меня осталось сил лишь безучастно взирать на маленькую серую песчинку, что не спеша летела ввысь. Как вокруг нее уплотнялся жёлтый щит и своим золотыми путами, словно щупальцами он пытается ее остановить. Но лишь они её касались, как уничтожались, рассыпаясь золотым дождем, что падал на меня, а упорная серая песчинка все продолжала свой путь. В то время как из дыры в потолке пещеры лилась нескончаемым потоком чернота, которая бессильно стекала по щиту. Я даже чувствовал ту злость, что она испытывала из-за того, что была бессильна пробить щит. И видела, как я умираю прямо на её глазах, и это её сводило с ума, так как она не успела защитить, помочь, спасти. Но эманация наконец-то коснулась щита, и произошло то, что я и предполагал. Взрыв огласил своды огромной пещеры, образовав на краткий миг прореху в желтом энергетическом теле магического паразита.
В дыру, что образовалась в магическом паразите, питающимся душами погибших на арене, и сожравший Хиару, хлынула потоком сама бездна прямо на держащего мою обессиленную проекцию в сером пределе Живура. Эта черная субстанцией была не сама бездна, но эта черная, вязкая жидкость имела пугающий вид, и про её свойства мало кто знал, так как в основном это зависит от того, кто находится в этой зловонной черной жиже. И я сомневаюсь, что она была безвредной, так как та, что находилась в ней и проскользнула через щит, желала лишь одного — убивать. Я чувствовал её злость, её ярость, и в этом существе не было никогда страха, так как она самая страшная хищница, которую я когда-либо видел.
— Хрен вам. — Шепотом проговорил я, когда Живур разомкнул свою хватку, а я еще раз взглянув на Хиару, добавил. — Умирать мне рано. Пока не отомщу за тебя, я буду жить
Перенос из серых пределов в свое тело как всегда был болезненным, и когда я в своем теле открыл глаза, то успел увидеть, как Хиара, словно сломанная кукла падает на землю, а вокруг меня бушует схватка двух монстров.
На арене у самых трибун стояли две испуганные дроу, что с ужасом взирали на белесую тварь, что рвала на куски аватаров и в этом мире и как я понимаю, в любом из вариантов реальности, как в серых пределах, так и здесь. Живур в своем божественном обличии старика уже успел переместиться на другой конец арены подальше от бестии, что сейчас на него пристально смотрела.
— Асина. — С придыханием, шепотом выдохнул я с первыми ударами моего сердца.
В этом гуманоиде с резкими чертами глубинного хищника невозможно было бы узнать Асину, но я уже видел этого монстра, что скрывался под ее кожей. Не высокий и не особо мускулистый, с белесой кожей, под которой виднелись черные, тугие, словно сталь мышцы. Но больше всего привлекала внимание огромная зубастая пасть и когти на руках вместо пальцев. Белые глаза без зрачков сейчас пристально смотрели на бога, а голова, словно маятник постоянно покачивалась в такт — слева направо, словно определяя направление, в котором она будет нападать.
Её когти уже были
— Пошла вон, тварь! — Взревел Живур, стоя напротив неё, но Асина не отреагировала на его слова и ничего ему не ответила, а молчаливо понеслась к богу, раскрыв свою пасть.
Ей было плевать на все, она наверняка даже не осознавала кто перед ней. Черная жижа, которая во время бега налипала на её тело, словно срасталась с ней, увеличивая в размерах. Уже после трех шагов на Кошмар Ночи, руки которого объяло пламя черного цвета, несся гигант около четырёх метров роста и весом в тонну. С огромными когтями и пастью, которой могли позавидовать морские чудовища. Черного цвета клыки поблескивали в тусклом свете, а арена содрогалась от каждого его шага.
Огонь, что полыхнул от Живура в сторону создания бездны охватил гиганта, но не смог ни остановить, ни уничтожить. Ведь из груди гиганта, объятого пламенем, вырвалась худая белесая тварь, которая оставила эманациям смерти убивать пустую оболочку из черной жижи, что упала на колени, сгорая в черном огне. И теперь пошел бой не на расстоянии, а в непосредственном контакте, который и определит, кто победит. По трибунам, которые зрители даже и не подумали покинуть, проносились полубезумные крики, слившиеся воедино, словно молитва. Они скандировали лишь одно имя, и это было имя Бога смерти.
Бой Бога смерти и пожирателя, создания бездны, казался не равной схваткой. Асина казалась агрессивнее и сильнее, но это, наверное, казалось только зрителям с трибун. Я же видел, как страшные когти скользят по лицу Живура, не причиняя ему никакого вреда. И только черные зубы пожирателя смогли лишь слегка порвать рукав его одежды и немного оцарапать руку.
— Лезвие. — Спокойно, шепотом проговорил я, создавая заклинания и почувствовав небольшое вибрирование в руке, направил ее в сторону Живура.
Короткий взгляд в сторону Хиары помог мне с легкостью найти то, чего не должно быть в моей душе. Ведь я был уверен, что этого там не осталось, и именно сейчас я понял, что количество эманаций смерти не зависит от того, скольких ты убил. Оно зависит от количества и тяжести твоих потерь. Эманация смерти покорно скользнула по моей руке, и соединилась с заклинанием.
— Живур! — Заорал я что было сил, отпуская в стремительный полет лезвие тьмы, что сорвалось с моей руки.
На краткий миг наши взгляды встретились, во взоре бога не было страха — он не мог проиграть эту схватку. Но что-то поменялось в его взгляде, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Он попытался откинуть от себя порождение бездны, но было уже поздно, он не смог уклониться, лезвие коснулось его шеи, оставив глубокий надрез.
— Г-А-а! — Радостно взревела зубастая тварь, вцепившись в рану бога, и вырвала кусок мяса из шеи Живура, оголив кости бога смерти.
— Н-е-е-е-т! — Прогремел безумный крик, в котором слышалось как боль, так и страх, он содрогнул пещеру и заставил, казалось, само время на краткий миг остановиться.
Оглушительный женский крик наполнил арену, и я увидел, как пожирательницу отбрасывает от бога, а он превращается в туман, который словно растворился в воздухе без остатка.
Арена опустела, от божественной силы не осталось и следа, полные трибуны зрителей, хранили такую тишину, боясь дышать, словно их и не было. Альке и Хари же шли в атаку, да боясь, дрожа от ужаса всем тела, но они видели врага на арене, который только что изгнал бога с Арены, ранив его в истинном обличии.