Синий цвет надежды
Шрифт:
– А мы заплатим, и можем расщедриться даже не за одну трубку. Я, если честно, не отношусь к любителям этого дерьма, но наш приятель на этом деле сидит довольно крепко... – Винсент кивнул в сторону Дорена, который изо всех сил пытался делать вид, что не имеет ничего против таких слов о себе. – Вот с ним и потолкуете о жизни, и о цене твоего молчания – иногда, знаешь ли, лучше заплатить, и разойтись подобру-поздорову. Ты, конечно, можешь удрать от нас по дороге и броситься к первому же стражнику, но учти, что если даже нас поймают, то обещанную награду тебе придется делить со стражами порядка. Вернее, ты получишь всего пару монет, а остальное заберут себе доблестные защитники закона, которые будут нас задерживать. Если будешь возмущаться – отберут и те несколько монет, что тебе дали, и скажи спасибо, если после всего сам не окажешься за решеткой. Или ты в этом сомневаешься?
– Да так оно, пожалуй, и будет... – подосадовал тот. Как видно, родственник Ярли не питал особых иллюзий относительно честности здешней стражи.
– Тогда что мы все еще стоим на месте?
– Ну, пошли... – а сомнения в голосе Фулаха никуда не исчезли. – Но если вы хотите меня обмануть...
– Главное – ты нас не обмани.
Не знаю, то задумал Винсент, но он явно не собирается отправлять на тот свет этого человека. Неизвестно, что ему сказала Ярли, однако хочется надеяться, что каким-то образом мы сумеем избавиться от ее дорого родственника.
Идти нам, и верно, пришлось совсем немного, и вскоре Фулах, Дорен и Ярли зашли в какой-то обшарпанный домишко весьма непрезентабельного вида, а мы с Винсентом остались ждать снаружи. Оно и понятно – в кое-какие места, вроде этой курильни, не принято ходить большими компаниями, обычно сюда заглядывают поодиночке. Надеюсь, у Ярли получится сделать задуманное. Ну, а нам оставалось только дождаться возвращения наших спутников.
Далеко уходить от курильни мы не стали – мало ли какие случайности могут произойти внутри этой обшарпанной хибары, вполне может оказаться, что нашим спутникам понадобится помощь: опиумная курильня – это не то место, куда можно заходить без опаски. Нельзя исключать и того, что наши приметы уже известны и там. По-счастью, все было тихо, только вот время текло уж очень медленно, и пока мы ожидали возвращения Ярли и Дорена, Винсент рассказал мне о том, что было придумано для того, чтоб хотя бы какое-то время этот самый Фулах не мог никому рассказать о нас. Все проще некуда – от родственника Ярли требовалось всего-то выкурить трубочку с особым составом дурманящей смеси, после которой он крепко уснет, вернее, погрузится в долгий сон. Правда, у меня возникли определенные сомнения в том, что подобное возможно – ну, проспит он полдня, так что с того?, но, как сказал Винсент, Ярли обещала – ее дорогой родственник задержится в курильне куда дольше. Ну, хорошо, если так.
Прошло, наверное, не менее получаса, и я уже стала подумывать о том, не пойти ли в эту курильню и нам с Винсентом, но, по счастью, Дорен и Ярли наконец-то показались из дверей, а еще через пару минут наша четверка уже находилась довольно далеко от этого места. Как рассказал нам Дорен, когда они вошли в курильню, то увидели, что кроме них в большой комнате, лежа на потрепанных циновках, находится еще полтора десятка человек, глотающих дым из трубок или же просто лежащих в блаженном состоянии. Возможно, желание Фулаха позвать кого-то на помощь так никуда и не делось, но когда он услышал, что Ярли просит у хозяина курильни, который находился тут же, трубку с двойным «Пурпурным лотосом», то дорогой родственник сразу позабыл о своих первоначальных намерениях. Дальнейшее предугадать несложно: как только Футах выкурил трубку, так сразу же провалился в глубокий сон, после чего наши спутники, оставив хозяину еще несколько золотых монет, благополучно ушли...
– Но ведь он же вскоре проснется!.. – вырвалось у меня.
– Вряд ли... – по губам девушки скользнула улыбка. – Прежде всего, «Пурпурный лотос» – это очень дорогостоящая курительная смесь, едва ли не одна из самых хм... убойных, как ее называли мои любимые родственнички. Насколько мне известно, однажды они пробовали этот самый «Пурпурный лотос», и с той поры только о нем и говорили, мечтая еще раз повторить для себя столь приятный момент – мол, ощущения сказочные, волшебство неописуемое. Единственное, что их останавливало от покупки этой дряни – очень высокая цена: одна доза стоит золотую монету, и понятно, что позволить себе подобное могут немногие. Зато сейчас перед Фулахом «Пурпурный лотос» распускает все свои лепестки, после чего тот опускается в глубочайший сон, и проспит часов десять, не меньше, да и потом в себя будет приходить очень долго. Как мне говорили, из тех сонных грез, бывает, выходят весь последующий день – вернее, просто лежат, плавая по волнам сладких видений. Если принять во внимание, что я попросила дать дорогому родственнику двойную дозу «Пурпурного лотоса», то еще неизвестно, когда Фулах покинет курильню.
– Но все же...
– Я оставила владельцу курильни еще четыре золотые монеты – мол, когда наш друг придет в себя, то сделайте ему еще двойной «Пурпурный лотос», а остальное золото возьмите себе за труды.
– Не обманет?
– Нет. Курилен в нашем городе хватает, и их владельцы очень заботятся о своем... добром имени, если это можно так назвать.
– А стражники...
– Владельцы курилен стараются не иметь с ними дела, и причиной тому все та же забота о своем добром имени... – усмехнулась Ярли. – Частенько им несут ворованное, или же тащат последние семейные деньги. Если станет известно о том, что некий владелец курильни связывается со стражей (а такие новости разносятся очень быстро), то в его заведении будет пусто – в этом городе хватает и других курилен, хозяева которых держат язык за зубами.
– Ты, похоже, хорошо разбираешься как в этих смесях, так и в тамошних нравах...
– Еще бы... – махнула рукой Ярли. – Это было главной темой разговоров в нашем доме с того времени, когда туда вселилось семейство тетки – что, где, как, сколько стоит и каким образом действует... Если честно, то я боялась, как бы семейка тетушки и меня не подсадила на это дело, но обошлось, и причина подобного отношения из тех, что проще некуда – им самим было мало всей этой дряни, не делиться же еще и со мной! И потом, кто-то должен был работать, зарабатывать деньги на всю эту дурь, а от тех, кто сидит на этих смесях, толку немного.
– Владельца курильни не смутило то, что вы не желаете взять себе по трубочке?
– Думаю, он уже насмотрелся всякого, и понял, для чего мы пришли, однако до наших проблем ему нет никакого дела. Мы платим деньги – и это главное, а в чужие дела влезать не стоит, неизвестно, чем это может обернуться.
– Твой родственник не помрет от такого количества «Пурпурного лотоса»?.. – поинтересовалась я. – Мало ли что...
– Не думаю... – покачала головой Ярли, но судя по той улыбке, что вновь скользнула по ее губам, подобный итог не исключен. – Такие, как Фулах – они живучи. Он куда быстрее умрет от горя, когда, отойдя от дурмана, не найдет в своем кармане обещанных ему двадцати золотых. Но если даже случится такое прискорбное событие, что мой дорогой родственник предстанет перед Всевышним, то жалеть об этом человеке я не стану.
– Будем считать, что все обойдется... – Винсента интересовало другое. – Сколько времени у нас есть до того момента, когда этот человек придет в себя?
– Два дня. Возможно, немногим больше...
– Значит, у нас есть всего два дня... – сделал вывод Винсент. – Из этого и будем исходить. Для начала прикинем наше нынешнее невеселое положение. Корабль в нашу страну отходит через три дня, вернее, теперь уже через два, так что времени у нас в обрез. Еще надо принять во внимание, что нас наверняка ищут не только по городу, но заглядывают во все гостиницы и постоялые дворы, а у нас почти все, что мы раздобыли, находится в «Золотом гусе»...
– Туда идти нельзя!.. – Дорен перебил брата.
– Все верно, но... К сожалению, у нас там остались почти все деньги, а ведь надо заплатить за места на корабле – одним авансом тут не обойдешься. В общем, придется рискнуть и пойти на тот постоялый двор.
– Это очень опасно...
– Для нас сейчас везде риск... – пожал плечами Дорен. – Увы, но с пустым карманом мы имеем все шансы остаться в этой стране навсегда, так что особого выбора, как сами понимаете, нет. Давайте договоримся так: мы с Лиз идем на постоялый двор за деньгами, а вы двое – на базар...