Синий дракон
Шрифт:
Тем более что Кирилл все-таки имел отношение к событиям. Искать специалистов на стороне, объяснять им суть дела, убеждать в срочности исполнения… Нет, вариант с Кириллом казался мне оптимальным. Лишь бы он сумел разобраться в каракулях Кротова!
Мы очень тепло попрощались с Кириллом, и, весьма воодушевленная, я опять отправилась в редакцию.
Оказалось, что Кряжимский уже ушел. Виктор вместе с Ромкой находились в фотолаборатории, а Маринка поджидала меня, чтобы накормить бутербродами и попутно как следует выспросить меня о похоронах. Я давно заметила, что многие женщины очень неравнодушны к этому мероприятию и готовы
Я уже доедала второй бутерброд и приступила к описанию траурного одеяния вдовы, как в редакции протяжно и требовательно зазвонил телефон. Марина быстро сняла трубку.
Сначала она сказала: «Да!», потом страдальчески сморщила личико, потом подняла озадаченно брови и наконец обернулась ко мне, прикрыв трубку ладонью.
— Мне кажется, тебе придется взять трубку, — сказала она и не совсем удачно пояснила:
— Там какой-то идиот звонит!
В душе я была уверена, что беседовать с идиотами и изобретателями вечного двигателя — прерогатива как раз секретарши, но в ту минуту я просто не нашла что сказать. Покорно взяв трубку, я сообщила в нее свою должность, фамилию и заверила, что внимательно слушаю.
— Так это ты самая главная? — недоверчиво осведомился неприятный мужской голос, обладатель которого, видимо, столь долго полоскал горло суррогатами алкоголя и так часто торчал на ледяном ветру, что голос этот превратился в некое зловещее механическое сипение. — Это точно?
Я заверила, что главнее меня никого и быть не может.
— Это ты давала объявление насчет «дракона»? — уточнил тогда загадочный тип. Сердце у меня заколотилось в два раза быстрее, и я подтвердила, что объявление — моих рук дело.
— И тысячу баксов отдашь? — не отставал недоверчивый собеседник.
В нашем редакционном сейфе лежала тысяча долларов, которая, строго говоря, предназначалась совсем на другие цели, но я вспомнила рассуждения Кряжимского и уверенно пообещала отдать и баксы.
— Тогда слушай в оба — повторять не буду! Четвертый Железнодорожный тупик, дом двенадцать. Придешь в десять вечера, поняла? Одна, понятно? И никакой ментуры! Слажаешься — больше меня не увидишь! А кроме меня, тебе никто не поможет… Ну, все — до вечера!
Глава 9
По моему лицу Маринка поняла, что рассказ о похоронах останется без продолжения — она у нас все-таки девушка чуткая и рассудительная. Одной рукой подавая мне стакан холодной воды, другой она уже нажимала кнопку звонка, чтобы вызвать мужчин из фотолаборатории.
Опустившись в кресло и выпив одним глотком воду, я немного пришла в себя и стала соображать. Откровенно говоря, временами я бываю наивной. Вот так же и с этим объявлением — помещая его, я воображала, что однажды к нам в редакцию чинно-благородно наведается какая-нибудь чистенькая старушка или спортивного вида парень с открытой улыбкой и спокойно расскажет, что видели Кротова в булочной или, скажем, на вокзале, где он покупал билет на поезд… Впрочем, билет он покупать не мог, поскольку документы остались у него дома. Но дело не в этом. Мне как-то и в голову не пришло, что меня могут заставить идти в какие-то трущобы,
— Даже не вздумай попасться на эту удочку! — категорически заявила Маринка. — Ясно даже ежу — тебя хотят элементарно ограбить. А может, даже и убить. Нет, выкинь этот звонок из головы, Ольга!
Виктор высказываться не торопился, а Ромка с непривычной для него осторожностью предложил:
— Я мог бы туда заранее смотаться, Ольга Юрьевна — посмотреть, что к чему — ну, там, в плане путей отхода и прочее… На пацана вряд ли обратят внимание, а мне, может, удастся что-то разнюхать… На рожон я лезть не буду — это я вам обещаю. А вообще, еще светло, кругом люди — что со мной может случиться?
Привыкшая воспринимать идеи нашего курьера скептически, я и сейчас выслушала его с недоверием. Однако вынуждена была признать, что в словах Ромки есть резон. И сама идея была разумной, и то, как он обещал ее реализовать, не вызывало особенных опасений. Несмотря на свои закидоны, Ромка у нас все-таки парень с головой, а сейчас он показался мне абсолютно серьезным. Однако прежде чем дать свое согласие, я вопросительно посмотрела на Виктора. Ведь он является для Ромки образцом для подражания и невольно в связи с этим ощущает за него повышенную ответственность. Его слово должно быть решающим.
Виктор кивнул и категорически добавил:
— С прикрытием!
Я поняла, что он намерен отправиться на рекогносцировку вместе с Ромкой. Но такая расширенная делегация могла привлечь к себе внимание. Виктор, впрочем, развеял мои сомнения, объяснив, что не собирается ничего предпринимать, просто подождет Ромку в машине и в случае чего придет на помощь, если таковая потребуется.
На Виктора я надеялась больше, чем на себя, поэтому без колебаний дала «добро» на проведение операции. Оба разведчика тут же собрались и уехали, а мы с Маринкой принялись обсуждать загадочный звонок.
По правде сказать, обсуждение это строилось по большей части на эмоциях, и тон здесь задавала Марина. Она все еще находилась под впечатлением незавершенного рассказа о похоронах, поэтому ее мозг настойчиво работал именно в этом направлении. Она старалась высказываться осторожно, но, по сути, все ее речи сводились к тому, что мне тоже не избежать похорон. Если я, разумеется, приму звонок «этого идиота» за чистую монету.
— Ольга, ты такая умная женщина! — проникновенно говорила Марина, глядя мне в глаза. — Неужели ты не понимаешь, что этот тип попросту хочет срубить капусту?
В ее устах жаргонные словечки звучали как-то особенно весомо и жутко.
Мне и самой, честно говоря, было не по себе. Марина просто озвучивала те же мысли, которые терзали мою бедную голову. Однако просто так отмахнуться от звонка я не могла — стоило ли тогда возиться с объявлением? Я должна была рискнуть. Тем более что мужчины косвенно одобрили этот вариант.
Но мне хотелось еще услышать мнение Кряжимского.
Сергей Иванович появился часам к четырем. Он сразу догадался, что мы чем-то взволнованы, и потребовал отчета. Выслушав мой рассказ и комментарии Марины, он долго молчал и озабоченно морщил лоб. Наконец, переварив информацию, он высказался следующим образом: