Синий мир (Сказка о любви, ХХIII век)
Шрифт:
– Желаю вам удачи, Иван.
– Спасибо.
VI
Лобов провел в Йеллоунстонском профилактории три недели. Лена медленно оттаивала. Возвращение интереса к жизни сопровождалось у нее рецидивами болезни: то презрением к себе самой, то вялым равнодушием ко всем людям. И хотя равнодушие это распространялось и на Ивана, общества его она не чуралась. Лена привыкала к Лобову настороженно, нелегко преодолевая свою депрессию и заторможенность. Она обращалась к нему только на "вы", держалась официально и не допускала даже самых маленьких вольностей, словно встречались они не в парке среди сосен и берез, а в служебном кабинете, где Иван Лобов был на положении старшего. Лобов спокойно, даже охотно принял эту манеру общения, которая большинству других людей показалась бы искусственной, может быть, нелепой и уж, во всяком случае, утомительной: в простой атмосфере естественного общения, лишенной женского кокетства и мужского острословия, он чувствовал себя как рыба в воде. Такие отношения позволяли ему естественно, без лишних усилий оставаться самим собой: сдержанным, немногословным, но доброжелательным по отношению к Лене человеком. Заметив, что Лена не тяготится его молчанием, Иван не навязывался с разговорами, но на вопросы ее отвечал охотно.
Не договариваясь об этом заранее, Иван ежедневно, как бы само собой разумеющимся образом встречался с Леной после завтрака возле той самой старой сосны, где состоялось их знакомство. Обменявшись приветствиями и новостями, они читали, вели неторопливые, перемежавшиеся паузами разговоры или отправлялись на прогулки, с каждым днем становившиеся все более дальними и продолжительными. Стараясь не быть навязчивым, вторую половину дня Иван проводил без Лены. На прогулочном глайдере он побывал во всех окрестных декорумах, летал в ближайшие мегаполисы, а когда надоедало одиночество, отправлялся планетарным тоннелем на космодром - на мыс Канавералл. Там он отдыхал в обществе товарищей по профессии, отдавая должное и спортивному комплексу и кафе космонавтов, оттуда же он связывался по видеофонной линии с центральной лунной базой. и отводил душу в разговорах с Климом и Алексеем. Не раз Иван приглашал с собой в такие поездки и Лену Зим. Сначала она просто отказывалась, но потом, привыкнув к Ивану, стала отвечать более уклончиво:- "Не сегодня". Все больше протягивалось между ними незримых связующих нитей, все больше их тянуло друг к другу. В один из вечеров, получив в ответ очередное "Не сегодня", Иван не оставил Лену, а предложил пройтись по новому, дальнему маршруту, где они еще не бывали - по едва нахоженной тропе к ручью, за которым начинался заповедный лес.
Шли они медленно, нога в ногу. Окрепшая Лена не устала, и когда они добрались до ручья, ей загорелось перебраться на ту сторону и хоть одним глазком заглянуть в заповедник, ближний угол которого был открытым для посещения резерватом. Этот ручей можно было перейти по камням, они были специально полуобтесаны, чтобы облегчить переход. Однако Лена у этого препятствия замешкалась, она еще не привыкла прыгать с камня на камень, да и течение воды, в которой сновали радужные тени форелей, сбивало ориентировку. Заметив колебания девушки, Лобов обхватил ее за талию ладонями сильных рук и без видимых усилий переправил на другой берег. Лена не успела ни опомниться, ни слова вымолвить - будто качнулась на качелях, перебросивших ее с одного берега на другой, а Иван, как стоял возле нее, так и остался стоять рядом.
– Я не думала, что вы такой сильный,- сказала девушка, когда они снова двинулись вперед. Иван пожал плечами.
– Не сказал бы, что я очень сильный... Да и не главное для современного человека - сила.
– А что главное? Может быть, ум?
– Может быть. Для ученых, например.
– А для вас?
– Для меня - нет.
– А что для вас главное?
– Все главное. Для человека все главное. Если это, конечно, настоящий человек.
– А вы настоящий?
– Кто знает?
Тропа теперь сузилась, она вилась в зарослях ивняка. Поэтому они шли гуськом - Лена впереди, Иван сзади. Когда тропинка выбежала на поляну опушки леса, Лена остановилась, подождала Лобова и продолжила разговор, точно он и не прекращался.
– И все-таки вы очень сильный! Особенно руки, они у вас, как у роденовского мыслителя.
– Мне говорили об этом.
– Кто?
– Скульптор.
– Мужчина или женщина?
– Женщина.
– Вы любили её?
– Нет.
– А она вас?
– Не знаю.
Лена довольно долго разглядывала Ивана, избегая встречаться с ним взглядами. И все-таки глаза их конечно же случайно, встретились, и они невольно улыбнулись друг другу.
– Сколько вам лет, Иван?
– Неполные двадцать семь.
Взгляд ее отразил недоверие.
– Никогда бы не подумала, что вы так молоды! На вид вам все тридцать пять.
Иван согласно кивнул.
– Я знаю, что выгляжу старше своих лет.
– А почему?
Лобов виновато улыбнулся.
– Работа такая. И характер такой. Всего понемногу.
Лена отвела, наконец, взгляд от его лица и оглядела только что пройденные заросли ивняка и начавшую увядать земляничную поляну, окруженную плотной стеной смешанного леса.
– Хорошо здесь, правда?
– Правда.
– Можно, мы посидим здесь?
– Почему же нет?- Иван придержал Лену за локоть.- Подождите, земля здесь холодновата.- Сбросив с плеч куртку, он бросил ее на все еще зеленую, но уже перезрелую и отцветающую августовскую траву. Лена не возражала, опустилась на куртку и как-то очень естественно устроилась на ней, обхватив руками согнутые в коленях ноги и положив на них подбородок. Иван полулежа примостился рядом на траве.
– А для вас - земля не холодновата?
Лобов осторожно положил на траву свою большую руку, будто погладил ее.
– Нет. Да и не простужался я по-настоящему за всю свою жизнь.
Лена улыбнулась.
– Еще простудитесь. Вам всего двадцать шесть! Значит, командиром корабля вы стали в двадцать три года?
– В двадцать два. Но первый патрульный рейд мы делали с наставником на борту.
– Мы - это еще Клим Ждан и Алексей Кронин? Лобов кивнул.
– И сразу все сладилось?
– С Климом мы вместе учились. А Алексей Кронин, когда мы были стажерами, руководил у нас инженерной практикой.
– Так он старше вас?
– Немного. На четыре года.
– Так это же много!
Иван негромко рассмеялся, искоса поглядывая на девушку.
– Это вам кажется. В девятнадцать лет четыре года, и правда, много.
Улыбка сошла с лица Лены.
– Мне не .было девятнадцати лет,- сказала она отрешенно и очень уверенно.- И никогда уже не будет! Мне было восемнадцать, а потом... Мне кажется, что я совсем старая. Что мне уже лет тридцать, а может быть и больше.
– Это пройдет.
– Не пройдет, я знаю.
– Все равно не страшно. Я вот выгляжу на тридцать пять, а чувствую иногда себя на все пятьдесят. И ничего!
– Нет, правда?- Лена даже голову вскинула.- На все пятьдесят?
– Иногда.
Лена вздохнула.
– Иногда! Иногда мне кажется,- она недоговорила и круто переменила ^разговор.- А как это получилось, Алексей Кронин старше, опытнее вас, был вашим учителем... И вдруг попал на патрульный корабль рядовым инженером!