Синий мир
Шрифт:
– Видишь ли, если бы ты не наткнулся на меня, я бы не выиграла. Я бы просто купила все, что собиралась, и ушла. Выиграл кто-нибудь другой. Но мне пришлось вернуться за новой коробкой яиц, и когда я оказалась у кассы, выигрышный номер оказался моим. Понятно? – Она улыбнулась, сверкнув белозубой улыбкой, еще более ослепительной на фоне загара.
– Понятно.
– А кроме того, тебя зовут Лаки. По-моему, это… это какой-то знак, согласен?
– Знак чего?
– Знак, – повторила она, явно разочарованная такой несообразительностью, – того, что отныне у меня
– О-о, – протянул Джон, чувствуя новую тяжесть в груди. – Вот как…
Она открыла холодильник – проверить, достаточно ли белого вина.
– У меня день рождения третьего ноября. А у тебя?
– Одиннадцатого марта, – ответил он и подошел к окну, пытаясь не потерять контроль над событиями, которые разворачивались со скоростью света.
– Вот видишь! Я чувствовала, что ты не случайно оказался у Джиро!
– Что? – обернулся он.
– Мы с тобой – родственные души! – воскликнула она. – Скорпион и Рыбы! Два водных знака. – Она слегка нахмурилась, увидев его недоуменный взгляд. – Ты что, не знаешь свой гороскоп?
– Не знаю.
– Так вот, мы с тобой – родственные души. Можешь мне поверить. – Она достала из серванта два своих самых лучших бокала.
Следующий вопрос он не мог не задать. А задав, моментально возненавидел себя за это.
– Дебби… Чем ты занимаешься?
– Работой, ты имеешь в виду? – переспросила она, наполняя бокалы.
– Да, кем ты работаешь?
– Я актриса, – без колебаний ответила она. – В рекламе снимаюсь и так далее. Ну и как модель тоже. – Он очень хотел, чтобы она на этом остановилась, но та продолжала как ни в чем не бывало:
– Еще я много снимаюсь на телевидении. Вот это вино, кстати сказать, тоже рекламировала. «Галло». Поэтому его и пью.
Сердце сжало тоскливой болью, гораздо более сильной, чем когда бы то ни было. От ее фальшивого радушия у него едва не брызнули слезы.
– Ну, будь здоров! – кивнула она, поднимая свой бокал.
Он тоже пригубил, не смея взглянуть на нее – из страха того, что может увидеть, или того, что могло невольно проявиться на его собственном лице.
– Знаешь, а я скоро буду сниматься в кино. Честное слово! – В голосе ее теперь звучало неподдельное волнение. Джон подумал, что это по крайней мере очень похоже на правду. – Мой агент, Солли Сапперстайн, он из Лос-Анджелеса, после первых проб получил подтверждение, что я прошла. Они хотят, чтобы я приехала в четверг на повторные пробы. Студия «Брайт стар пикчерз», у них есть несколько нехилых картин. Смотрел «Путь к гибели»?
– Я редко хожу в кино, – признался Джон.
– Слушай, ты точно с другой планеты свалился! – рассмеялась она. Смех был как журчание ручека по камешкам. Она посмотрела, как Джон поднес к губам бокал, и восхитилась его профилем. – А ты чем занимаешься?
– Я… – он запнулся. Скажи ей правду, ты, трусливый сукин сын! – Я… Связи с общественностью, можно так сказать.
– Ага, ну, я примерно тем же самым. – Она встала и пошла на кухню. – Хочешь, поужинаем прямо сейчас?
– Да, конечно. Было бы неплохо.
– Жаль, готовить я ни черта не умею. Могу только сунуть эти гребаные мороженые куски в микроволновку, и все. Вкуса, блин, никакого, но…
– Не богохульствуй, пожалуйста, – сказал Джон. Дебби, держа в каждой руке по порции ужина, замерла, стоя спиной к Джону. Что-то ее зацепило в этой его фразе, но она никак не могла понять, что именно. Кажется, от кого-то недавно она ее слышала? Где это могло быть? Нет, не вспоминается. Кокаин напрочь отшибает память. Да черт с ним! Она обернулась. Он стоял в мягких золотистых лучах закатного солнца, тень протянулась по всей комнате.
– Ты странный, – только и сказала она. Послышался легкий частый стук. Джон взглянул в сторону кухни. Сухопутный краб размером с обеденную тарелку перемещался по полоскам линолеума к миске с тунцом.
– Это и есть мой маленький Единорог! – пояснила Дебби. Отложив замороженные порции ужина, она подхватила с пола это крупное членистоногое и звонко поцеловала его в панцирь. – Я называю его Единорогом, потому что он всегда рогатый! – Она рассмеялась, но Джон, похоже, не уловил соли. – А мне кажется, это смешно. Ну ладно, – продолжила она, спуская краба обратно. – Иди, питайся, детка!
Когда их ужин поспел, они устроились на кухне за круглым столиком и принялись за еду. Она ела быстро, словно боялась, что кто-нибудь может отнять пищу. Он смотрел, как шевелятся ее губы, и опять начал испытывать боль в паху, потому что невольно вспомнил, что вытворяли ее губы в «Сырых алмазах», когда лицо ее было прикрыто полумаской. Он поерзал, пытаясь устроиться поудобнее, и спросил, из каких конкретно южных краев она приехала.
– Из Луизианы. Есть там такой городок – Дериддер. Между Мерривиллем и Шугартауном. – Судя по интонации, ей не очень хотелось продолжать эту тему.
Он опять поерзал. Опять начали болеть ноги. Он потер икры и поморщился.
– Давай, – сказала она, как только с едой было покончено и они перешли в гостиную, – займемся этим не откладывая.
– Чем займемся?
– У тебя же мышцы ног болят, верно? Слишком много на велосипеде катался. Давай-давай, подъем! Он повиновался.
– Снимай штаны, – скомандовала она и вышла в кухню.
– Нет, послушай… Погоди… – Она уже вернулась с бутылкой «Вессона». – Что ты собираешься делать? – Его голос дрогнул.
– Сделать массаж твоим мышцам, – пояснила она не моргнув глазом. – Снять напряжение. Ну давай, снимай штаны. Можешь лечь прямо на ковер. – Она сняла подушку с дивана и положила на пол. Потом присела на корточки в позе ожидания.
– Да у меня все нормально, – с трудом сглотнув, ответил Джон. – Честное слово.
– Ничего подобного. Я же вижу – тебе больно. Мне это известно.
Он посмотрел на ее сильные загорелые руки, потом – на бутыль с маслом. Убирайся отсюда немедленно! – приказал он сам себе. Но не двинулся ни на шаг, а просто сказал: