Синий олень. Трилогия
Шрифт:
Володин, не выдержав, отвернулся и хрюкнул, Самсонов же принял нарочито серьезный и виноватый вид.
– Простите, Никита Михайлович, если я задел ваши чувства!
– Не стоит смеяться, пресса обязательно все вытащит на свет божий, у них на такое собачий нюх. При нынешней гласности никому не хочется скандала, сами понимаете. Если, конечно, обойтись без массажисток…
– С прессой мы договоримся, не страшно, а массажистки принесут половину дохода, сами понимаете. Помимо того, что это для нас и лишняя информация и компромат. Разумеется, когда будете приводить в горкоме аргументы
– Боюсь все же, мне не удастся убедить горком партии.
– Не удастся вам – удастся Гориславскому. Он ведь вам очень многим обязан, если я не ошибаюсь. Да и вашей супруге, которая работает в городской прокуратуре, тоже.
– Гм, – Авдиенко смутился, – не совсем понимаю, откуда вы могли получить такого рода информацию.
– Начиная новое дело, я, прежде всего, собираю информацию. Это обходится мне очень дорого, но, в конечном счете, с лихвой окупается. Так как?
Подполковник немного подумал и кивнул.
– Хорошо, попробую. Официально возглавлять кооператив будете вы?
– Ни в коем случае, официально я к этому вообще не должен иметь никакого отношения. Председателем кооператива и директором комплекса станет Тихомиров Алексей Прокопьевич, все документы будут оформлены на его имя.
– Тихомиров? – поразился Авдиенко. – Сын Ирины Тихомировой, бывшего директора гастронома? Это который парикмахер?
– Он самый.
– Продувная была баба, хоть и погибла нелепо, но сын-то этот у нее, я слышал, вроде бы… гм… особо умом не отличается.
Володин, хитро прищурив один глаз, вступил в беседу.
– Я думаю, Никита Михайлович, – сказал он полковнику, – что Леонид Аркадьевич сделал правильный выбор, на этом месте особо хитрый нам не нужен.
Самсонов усмехнулся этому «нам», но ничего не ответил.
Проводив гостей до выхода и воротившись, он велел охраннику убрать со стола остатки ужина. После этого в кабинет ввели худощавого человека с острым взглядом слегка прищуренных черных глаз. Кивком головы отпустив охрану, Самсонов указал мужчине на кресло возле камина.
– Садитесь, Шалимов, – ровным голосом произнес он, – нам с вами сейчас придется кое-что обсудить.
Один из дремавших у камина псов неожиданно поднял голову и негромко гавкнул. Вздрогнув и бросив опасливый взгляд на собак, черноглазый поспешно шлепнулся на мягкое сидение.
Глава десятая
Из хроник Носителей Разума.
В пятый раз после Катастрофы Планета обходит греющую ее Звезду и прошла уже почти три четверти пути вдоль своей обычной траектории. Выпавшая на долю наших предков Удача отвернулась от нас, но теперь мы можем обойтись и своими силами. Поколения Носителей Разума продолжают работать. Сцепляя жестким континуумом цивилизацию Разумных Материков, они уменьшают число степеней свободы. Когда локальные возмущения вероятностей перестанут затухать, образуя стоячие волны, ход истории общества Разумных Материков изменится – в соответствии со своей Природой они сами приведут свою цивилизацию к гибели. Планета будет принадлежать только нам, Носителям Разума.
Лиза разбудила брата в семь утра, но Тимур поворочался, одним глазом глянул в окно, за которым мела густая метель, и снова уткнулся в подушку. Минут через двадцать Дианка стащила с него одеяло:
– Тимка, хватит дрыхнуть, у тебя совесть есть? Опоздаешь.
Он вяло отбивался.
– Девчонки, да рано еще! Самолет все равно опоздает – метель какая.
– Вставай, а то водой обольем, серьезно! Анвар ведь просил его встретить!
Благодаря сестрам ему удалось не опоздать и выбраться из рейсового автобуса в аэропорту Шереметьево как раз в тот момент, когда диктор объявила о прибытии самолета из Нью-Йорка. Тимур немедленно рванул с места в карьер и так спешил, что пронесся бы мимо Анвара, но тот ловко перехватил его на лету и крепко стиснул плечи.
– Сильно спешишь? Далеко бежать собрался? Привет, братуха!
– Анвар, черт! Привет, американец! Как же это я тебя не заметил?
– А с каких это пор ты стал замечать, что вокруг тебя творится? Слушай, а ты вроде бы подрос.
– До двадцати пяти люди растут, мне еще годика три осталось.
Смеясь, двоюродные братья чуть отстранились, разглядывая друг друга. Они не виделись больше трех лет, за это время Тимур действительно слегка подрос, взгляд Анвара стал жестче и спокойней.
Багаж получили быстро – пять пухлых увесистых сумок. Две из них Анвар передал Тимуру:
– Это вам с девочками. Ладно, часть заокеанских даров скинул – сразу легче стало.
– А Лиза с Дианкой уже ждут и не дождутся, – бесхитростно наябедничал Тимур, – и с раннего утра меня в аэропорт гнали, водой облить грозились. На такси поедем?
– Знаешь, Тимка, я не поеду к вам, у меня через четыре часа самолет в Тбилиси. Сейчас посажу тебя с сумками на такси и отправлю домой, а сам в Домодедово.
– Во, дает! – огорчился Тимур. – Девчонки уже кренделей напекли, а он… Назавтра не мог билет взять?
– Не мог, Тимка, соскучился, честно! Почти три года родителей и Гюлю не видел, это же представить себе!
– Ладно, тогда я с тобой до Домодедова прокачусь, поболтаем, – решил Тимур, – а оттуда домой. Погоди, только позвоню девчонкам – предупрежу.
«Икарус» был теплый, с мягкими сидениями и наполовину пустой, поэтому в багажное отделение вещи ставить не стали – пристроили на свободных местах. Вновь закружила метель, автобус тронулся, пронзая светом фар мглистый туман, кондуктор двигаясь меж рядов, отрывала билеты пассажирам и позвякивала мелочью.