Синий Шихан (Роман 1)
Шрифт:
– Ты меня спрашиваешь, чего я хочу? Жить хочу с тобой. Жить хочу! Чтоб еще резвее были мои рысаки, чтоб не я шапку ломал, а передо мной хребет гнули эти хлипкие усатенькие инженеры, которые мне даже в подметки не годятся! Вот чего я хочу!
– Не много ли?
– с удивительным упорством выговаривала она, желая хоть чем-нибудь уколоть его.
– Не много. Не больше, чем стою.
– Еще что? Договаривай!
– Еще, милая, мне нужны деньги. На первое время тысячи четыре-пять. Лавку думаю открыть на новом прииске.
Зинаида Петровна изумленно
– Чем ты намерен торговать? Да это же срам! Войсковой старшина - и вдруг будет продавать колбасу! Нет, уж лучше в приставы иди, чем в бакалейщики!
– Я буду спиртом торговать! А там, где спирт, там и золотой песок! Разлюбезное дело! Ты должна поговорить с этим усатеньким, он все может устроить!
– Хорошо. Я поговорю с ним.
Зинаида Петровна облегченно вздохнула и поднялась с кресла. Глаза ее повеселели. Муженек, кажется, задумал верное и стоящее дело.
– Нет, Ханша (так он называл ее в первые годы женитьбы), нет, это еще не все. Я тебя простил... и беру с тебя первую суюнчу...
Печенегов шагнул к ней и взял за руку.
– Нет! Не будет этого!
– протестующе закачала она головой.
– Нет, будет!
Печенегов обнял ее и, не обращая внимания на сопротивление, повел в спальню.
Спустя два дня Шпак, встретившись с Хевурдом-младшим, сообщил ему, что Филипп Никанорович Печенегов решил открыть на прииске торгово-питейное заведение и просит походатайствовать за него перед горной инспекцией.
– Вы можете обрести в этом человеке неплохого помощника, - заявил Хевурд.
– У него очень скверная репутация!
– возразил Шпак.
– Для кабатчика иной репутации не требуется. В вашем деле человек, от которого скверно пахнет, будет более покладистым. Надо устроить так, чтобы он еще больше подпортился.
– Вы, мистер Хевурд, неисправимый колонизатор. Но Россия не Индия.
– Россия - полуазиатская страна со средневековыми обычаями. Вот смотрите! Разве это не нужно колонизировать?
Хевурд взмахнул рукой, показал на степь. Она лежала необъятная, далекая. В туманной дымке редко ютились киргизские аулы. Хмуро и неприветливо выглядели под осенним облачным небом темные высокие курганы. По степному шляху тянулся к горам длинный караван, глухо доносились гортанные выкрики погонщиков верблюдов и переливистый звон колокольчиков.
– Сюда нужны хорошие, трудолюбивые руки европейцев. Азиаты - ленивый и лукавый народ. Для них нужны надсмотрщики. Такой же плут и невежественный человек и ваш Печенегов. Для него тоже нужен надсмотрщик с кнутом из бычьих ремней! Вы знаете, что он хочет?
– Он будет менять спирт на золотой песок, - засмеявшись, ответил Шпак.
– Вот и отлично! Посадите в его таверну надежного и преданного вам человека и накройте его на месте преступления. Потом можно будет делать с ним все что угодно. Даже покупать у него приобретенное таким путем золото. Вы мудро поступите, если так сделаете.
–
– Вы вправе поступать по своему усмотрению, - уклонился от прямого ответа Хевурд.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Был воскресный день. Многие рабочие и служащие были в церкви, расположенной за четыре версты от шахты, в небольшом казачьем выселке, называвшемся Малый Суюндучок. Название шло от небольшой речушки, впадающей в реку Суюндук. Выселок был полузаброшен, но церквушка в нем сохранилась. Служил там одноглазый поп Евдоким, бывший каторжанин, получивший сан священника.
Рассказывали, что Николай Второй, будучи наследником престола, путешествовал по Оренбургским степям и останавливался около родничка напиться. Говорили, что от предложенной каким-то сановником кружки Николай отказался и по-ребячьи решил напиться нападкой. Есть такая старая поговорка: "Не пей нападкой - ударит черт лопаткой". Не успел сановник и глазом моргнуть, как будущий правитель Российской империи лег на землю и припал губами к чистой родниковой воде.
Утолил наследник жажду или нет - неизвестно. Известно лишь, что после первого же глотка он поперхнулся, а потом вскочил с искаженным от страха лицом, крикнул истошным голосом и бросился бежать в степь. Очевидно, невидимый черт подстерег будущего царя и огрел его все-таки лопаткой...
Беглеца поймали. Топая ногами и глотая слезы, он заявил, что увидел на дне родника черта с бородой и усами... Кое-кто из свиты попробовал ему возразить, что его высочеству, вероятно, почудилось. Но будущий царь и слушать не хотел. С присущей ему тупостью он стал настойчиво убеждать всех, что видел настоящего черта.
"Не надо было, ваше высочество, так пить", - мрачно заявил сановник, почувствовавший в этом событии дурное предзнаменование. Тут же он приказал обыскать кустарник, росший в изобилии вокруг родника. Через минуту, к великому изумлению присутствующих, сопровождавшие наследника конвойные казаки выволокли из кустов бородатого бродягу и бросили на землю. Он назвал себя божьим человеком и заявил, что задремал на берегу. Проснувшись, увидел перед собой посланца самого всевышнего и не мог оторвать от видения своих грешных очей. Очевидно, его высочество в этот момент и заметил в воде его бородатое отражение.
Происшествие это многих тогда позабавило. Успокоившись, Николай сказал: "Раз он божий человек, запишите его в попы".
– "Его в этапную надо, он беспаспортный и ваше высочество напугать изволил", - заявил сановник. Пользуясь правами воспитателя наследника, только он один мог поколебать решение цесаревича. "Но если бы в воде действительно оказался черт, тогда бы ведь мне хуже было!" - резонно возразил наследник и велел наградить бродягу.
После отбытия царского поезда на этом месте, у родника, был поставлен каменный обелиск с надписью, что такого-то числа и года здесь пил воду цесаревич Николай. Евдоким же, произведенный в попы, на полученные в награду деньги выстроил церковь и получал от богомольцев немалый доход.