Синий шихан
Шрифт:
– Ты мне, Тарас Маркелыч, про брата не толкуй, – вскипел Митька. – Сколько он меня кнутом порол!
– Мало порол, – коротко отрезал Суханов.
– Значит, и ты за этого живоглота заступаешься! А не он ли меня обмануть хотел? Землю украдкой продал! И еще обманет. Это уж я наперед знаю.
Митька гневно топнул ногой и вплотную подошел к управляющему.
– Жить с ним вместе я больше не стану! А прииск делить будем. Вот мое последнее слово. Я инженера привез. Будем с тобой работать, Ивашку из дела вышибу! Я нашел золото. Ты мне будешь хошь за брата, хошь заместо родного отца. Я тебя с ног до
– Спасибо, хозяин… Но только меня, Митенька, золотить не надо, я уж давно позолоченный… Ты слушай и не перебивай. Сам бывал богат, да не один раз… Только не за богатством гонюсь, а оно за мной по пятам шляется… Бывали такие дела! Золотишке я давно настоящую цену знаю! Мы с отцом не один год в глухой тайге, как звери, жили. Сверкнуло – намыли. Как-то надо было идти семьсот верст по непроходимым местам. Отец не выдержал – умер от голоду и лишений…
И рассказал Суханов Митьке, как он, похоронив отца, чуть живой пришел в ближайший порт на Енисее и сел на пароход «Пермяк».
Восемнадцатилетний золотоискатель прошел прямо в буфет. На нем были огромные, растоптанные валенки, косматая шапка из черного енота. Поставь такого на бахчу заместо чучела – птицы за версту будут облетать.
– Жрать! Да побыстрее! – прохрипел изголодавшийся Тараска.
– Сию минуточку-с! – Официант торопливо вытирал тарелки и ставил их на стол; наклонившись к уху, трепетным голосом спросил: – Какими-с платить будете?
– Как какими? Обыкновенно! – Сунул руку под шубу и высыпал на тарелку, как горох, целую горсть желтеньких «таракашек». – Всех угощай! Поминки справляю: отца в тайге оставил.
– Пожалста… слушаюсь… – ворковал официант, гремя бутылками и подносом.
Пили все, начиная с поваренка и кончая капитаном. Пили день, пили ночь и весь следующий день. Допились до того, что капитан разрешил Тараске командовать пароходом.
Тараска знал одну-единственную команду: «Отдать якорь!» – которая и была моментально выполнена.
Под истошные крики «ура» «Пермяк» остановился напротив какой-то деревушки. Разгулье продолжалось. Над рекой висело медноголосое эхо пьяных выкриков и пароходных гудков. Сначала труба лениво дымилась, но к вечеру машина заглохла. На пароходе к этому времени все спали мертвецким сном.
– Что это пароход посреди реки стоит? – спросили у мужиков приехавшие в деревню стражники.
– Стало быть, надо, коли стоит, – уклончиво отвечали мужики, успевшие побывать на пароходе и угоститься.
Стражники сели в лодку и отправились на пароход – узнать, что случилось.
На палубе раздавались храп и пьяное бормотанье.
– Это што ж такое, а? – спросили стражники у проснувшегося поваренка.
– Упились вдрызг, – тараща глаза на представителей власти, промычал поваренок. – Вот он якорь велел отдать, – поваренок указал рукой на Тараску, спавшего полусидя в камбузе.
– А капитан где? – спросил стражник.
– В ванне… Заснувши… – виновато ответил поваренок.
Капитана вытащили из ванны.
– Не резон, господин капитан, – помогая ему одеваться, укоряюще говорил стражник.
– Ни шиша! Выпил, да и все… Ну и помянули! Еще выпьем, а потом поедем, – оправдывался капитан.
– А мы думали, тут все померли.
Тараске вылили на голову ведро воды.
– Вина хошь,
– Нет, ты уж, любезный, не тратился бы, – отнекивались стражники нерешительно. – Уж вы поезжайте…
– Шабаш! Гуляем! – орал Тараска.
Через час и стражники были пьяны. Что было потом, Тараска помнил смутно. Кто-то его бил, он кого-то колотил, потом ему скрутили руки, спустили вниз по трапу, и ему казалось, что он проваливается в бездонную пропасть…
Очнулся Тараска в холодной этапной, без единого «таракашка» в кармане… А ведь когда садился на пароход, под шубой было не меньше тридцати фунтов золота…
– Все, брат, взяли, – продолжал Тарас Маркелович. – Вот так же и тебя ограбили… Кому ты золото продал? Иностранной компании. Это похуже тех стражников. Ты, брат, знаешь, кто такой Хевурд…
– Я ему ничего не продавал, – возразил Митька.
– А кому продал? Эх ты, парень! Мне один добрый человек все твои похождения описал… Вот оно, письмо-то! Ты ведь и сам не знаешь, что натворил… Наше золото перекупщики сцапали… Хевурд больше половины тебе недоплатил!
– Неужели обманул? – изумленно спросил Митька. – Никак бы не поверил: такой вежливый, обходительный, можно сказать, простецкий человек…
– Мало того, можно тебя под суд закатать! Ты закон нарушил. Все золото мы обязаны казне сдавать.
– Я ефтих законов не знаю, – хмуро произнес Митька. Самым удивительным было для него то, что золото попало английской фирме и господин Хевурд оказался обманщиком и мошенником.
– В Сибирь упекут тебя, голубчика, там узнаешь все законы, – продолжал Тарас Маркелович. – Это еще не все, милый человек. Слава-то какая пойдет… А зачем разболтал, как да сколько мы добываем золота? В таких делах надо тайну великую соблюдать, а ты незнамо какого инженера привез… Эх, Митрий, Митрий, широко шагаешь, сечь тебя некому… – Суханов укоризненно покачал головой.
– Инженер – человек хороший… Образование по этому делу имеет, – насупив брови, сказал Митька.
– Слов нет, может, он и хороший, да мало мы его знаем. Пока и без него могли бы обойтись…
– Без инженера нам только нельзя… Весь Шихан исследовать надо, – попытался возразить Митька, но Суханов не дал ему договорить.
– Рано об этом думать, хозяин. Прежде надо самим изучить. Где оно есть, так мы и без посторонних справимся. Дело знакомое. Ты меня, старика, послушай. Я тебе не враг и чести своей ни перед кем не запятнал. Вот ты задумал жениться, самостоятельность приобрести, несколько пудов золота ахнул… Понимаю, любовь и всякое прочее, сам был молодой… М-да… С братом теперь на ножах, мать обидел, все это не только для тебя, и для дела плохо. Вдовушка тебе приглянулась, ну что ж, твое дело. Но почему со мной не посоветовался? Я бы мешать не стал и без всяких передряг такую свадьбу сварганил бы, все черти заплясали бы! Отдельный дом тебе нужен? Будет дом. Только напополам дело сечь, как ты задумал, нельзя. Большое дело больших капиталов требует, рассечешь его, все рухнет. Думку о дележке выкинь из головы. Мой совет таков будет: иди к матери, в ноги поклонись и прощения попроси, да и с братом помириться надо. А что тобой сделано, того не воротишь.