Синкретизм
Шрифт:
Точно, Хнаер — это место, где рады всем путникам, со всех краев и всех сект Чейерейса. Будь ты даже амёбой с телепатией, все равно тебе здесь нальют и завяжут разговор. Возможно и понимание языка вырабатывается излучаемым от дерева гормоном, проникающим в подсознательную оболочку через нервы... А возможно, я просто понимаю всех и всё, даже не догадываясь об этом, но вечно находя причину, «почему» я это могу делать. Это тоже — не важно.
Сейчас важно ловить момент, редкий спокойный момент в моей жизни. Хочу получить хоть какое-то удовольствие от ситуации и напиться вдоволь. Будь то Шнайпс, Улдрулс или даже Фнайн — все равно, просто хочу напиться,
Сознание наконец-то стало проясняться.
Цокая, кряхтя и покачиваясь, полувыдра вдруг резко выпрыгивает откуда-то из глубины стойки, как ужаленная, высоко вверх. Удачно приземляясь на стойку с серебристо-зеленой склянкой, наполненной жидкостью, в зубах и с фиолетовым, тускнеющим «светлячком» в колбе (точного определения — ЧТО ЭТО за сфера внутри, подобрать я не в силах) в лапах. Полувыдра высотой, вроде, с меня, а мой рост вовсе не маленький, даже по меркам полулюдов. При этом на стойке из дерева она смотрится естественно и даже не упирается в потолок, оснащенный люстрами и подобием фонарей.
Шлепая лапками, будто отбивая чечётку, Полувыдра ловко начинает жонглировать в воздухе склянкой и колбой. Где-то в полете, успевая быстро смешивать в «светлячке» жидкость и вырывать из него струи готовой субстанции, комичное на вид существо умудряется виртуозно засасывать своим носом в одну ноздрю то, что находилось в «светлячке», и высмаркивать обратно в колбочку через другую ноздрю.
Мне стало не по себе. Я подсознательно поднимаю уже имевшийся в стакане Шнайпс и выпиваю одним залпом. Едва не подавился. Шнайпс тут же резво полез обратно. Я и так с трудом подавлял рвотные рефлексы от зрелища, что разворачивалось передо мной. А так, могу еще и запачкать всю стойку, оскорбить кого... Удерживаю тошноту. Смог.
Напиток сначала показался холодным и безвкусным. Но, как только проглотил щекочущее горло «молоко» — ощутил нотки кориандра, а также соленую, жгучую, словно перец, остроту где-то в глубине вкусовых рецепторов. Даже не на языке, а внутри, в груди, в горле — везде. По всему телу прошла волна морского бриза изнутри. Освежает.
Удивленно замечаю — чувство отвращения от полувыдры и ее необычных навыков (признаться, довольно неплохих) приготовления экзотического даже для этих краев коктейля Уркун — куда-то исчезло.
На его месте вдруг родилась в сознании очередная четкая мысль. Фнайер Уркун — «добей меня нежно». Так его ласково называла каста полувыдр. Это чудо выдумки какого-то чокнутого полузверя предназначается самым безнадежным пьяницам. Тем, кто не смог напиться ни в какую, а хотел завершить уже вечер.
Красиво и дерзко. Дорогое удовольствие для самых эстетичных, и очень редкое. И крафтить его умеют немногие. Из чего создавалось сие пойло — я не знал. И если честно, желания интересоваться нет. А раз приятельская полувыдра предложила, то почему бы и не принять угощение?
Пока прокручивал в голове все эти мысли, наконец-то начиная вспоминать кто я, где и почему, полувыдра уже завершала свой ритуал. Сосуд, в котором был
Я тянусь за ним, чтобы взять из лапок полувыдры, но она резко громко кричит.
«Упва-Гхы-Найс-Сой. Фувхап. Мавый-Зак-Урайей. Сайщ!»
Крик стоял на весь Хнаер. Слова звучали будто скрежет разгоряченной кочерги по металлу. Но это никого не смущает. Отнюдь! Все весело восторженно орут ей в ответ.
«Сайщ! Амну-эр-Хаа!!!»
Каждый застучал по столам, стойкам, полу. Лапами, руками, хвостами — всем чем могли. Понимаю — это часть ритуала.
Полувыдра подкидывает готовый коктейль вверх и неимоверно ловко, одновременно с этим, достает из-под стойки маленькую шкатулку. Распахивает ее. Из шкатулки — стремительно вырывается столп пламени, забив, словно из гейзера, потоком вверх. Огонь окутал склянку с Уркуном, и цвет начал меняться, а сама стекляшка застыла в воздухе.
Резко, как по команде, в Хнаере наступила гробовая тишина. Я тоже замираю, не смея даже моргнуть, и задерживаю дыхание. Это потрясающе и завораживающе. Лучи, словно от солнца, исходящие из моего Уркуна, переливались всеми цветами Трайкорного спектра. Нет, не прав. Приглядевшись, я понимаю. Это не лучи! Скорее яркие, переливающиеся полупрозрачные облачка, которые исходили из одной точки.
Живой организм Хнаера вздохнул и залился совершенно иной мелодией. Игривой, утешающей — словно материнское сердце, стук которого успокаивает в утробе.
Тук-Тук-Тук. Пам-Пам-Пам. Тру-Тру-Тру-Тру-Труу...
Я невольно моргаю, незаметно проглатывая выступившую от аппетита и предвкушения слюну. Невероятно! Соглашаясь на предложение незамысловатой фразой «Фнайер Уркун», и предположить не мог, что из этого выйдет. И сейчас не особо представляю. А это — радует.
Больше всего я и хотел чего-то такого, а обычно любой мир не предлагал ничего, мною уже не виданного. Везде либо опасность, либо схожие развлечения, отличающиеся названиями и мелкими деталями. Но такого — я еще не видел. Несомненно!
Буквально в момент мой напиток закипел и забурлил пузырьками, лопающимися прямо в воздухе. При каждом маленьком взрыве в воздухе начинало пахнуть цветами. Какими? Понятия не имею. И это еще сильнее будоражит сознание.
Понимаю, что сейчас ждёт нечто, что испытывают лишь немногие. Но и плата за такое тоже должна быть достойная. Хотя пока — это не волнует. Я завороженно слежу за финальной стадией создания коктейля. Нет, даже слово — коктейль — оскорбительно. «Фрайенндррг» — ближайшее, что всплыло в памяти из местного диалекта. На обычный человеческий это значит что-то вроде «шедевр мастера посланный небом».
Уркун вдруг прекращает переливаться разными цветами и застывает в абсолютно бирюзовом оттенке. Полувыдра нежно протягивает ловкие лапки к сосуду и отправляет когтями в мою сторону, отбив при этом небольшую мелодию. Мелодию, которую я, похоже, теперь запомню на всю жизнь.
Парит. Он просто парит в воздухе, на одном из облачков, что вылетело из горлышка и окутало, словно одеяло, напиток. Парит ко мне.
Я аккуратно беру за верхушку маленькой стекляшки свой особый Фрайенндррг. С нежностью и трепетом приготовленный специально для меня сельской полувыдрой, которую я даже не удосужился узнать поближе и выяснить имя.