Синоп (Собрание сочинений)
Шрифт:
По пути Меншиков остановился в Кишиневе, где произвел смотр 5-му армейскому корпусу.
– Генерал я доволен бравым видом солдат и тем, как командуют офицеры! На сегодня ваш корпус – лучший в нашей армии! Я непременно отпишу об этом государю! – объявил он командиру корпуса Непокойчицкому, причем объявил так, чтобы на следующий день его слова появились во всех газетах.
Из Бессарабии князь отправился в Севастополь, где произвел еще один смотр, на этот раз, уже Черноморскому флоту. Маневрами черноморцев Меншиков тоже остался доволен.
Убывая в Константинополь,
Рядом с Меншиковым стояли Корнилов и Непокойчицкий, которым было велено сопровождать князя в составе свиты. Присутствие двух военачальников должно было, по мысли князя, сделать турок более сговорчивыми.
Под звуки марша Меншиков в сопровождении свиты сел в катер и отбыл на пароход. Вот над «Громоносцем» взлетел флаг начальника Главного штаба, дым из трубы повалил черный и густой. Закрутились колеса, вспенивая плицами воду, и «Громоносец» взял курс в открытое море.
Собравшиеся по берегам люди всматривались в уходящий пароход. Что привезет он им обратно: мир или войну?
На траверзе Константиновского равелина набежавшая волна качнула пароход.
– По крайней м ере, за врем я этого вояж а я осм отрю подступы к Константинополю, как знать, не придется ли нам вскоре его штурмовать! – поделился своими мыслями с Корниловым Непокойчицкий, схватившись за поручни ходового мостика.
– Меня, скажу прямо, больше интересуют берега Босфора и береговые форты! Может быть, и нам придется высаживать десант! – ответил Непокойчицкому Корнилов. – Во всяком случае, нам обоим есть чем заняться!
– Господа! – обратился к стоявшим, поднявшийся на мостик адъютант князя подполковник Сколков. – Их сиятельство просит вас в салон отобедать!
– Султан Абдул-Меджид царствует, но не правит! – делился своими мыслями, за обедом в салоне Меншиков. – Он слаб как монарх и всегда находится в плену интриг, сплетен и слухов. Это и облегчает, и затрудняет нашу задачу. Удастся ли нам перешептать английских и французских шептунов, вот в чем вопрос! «Громобой» плавно качало. Чтобы тарелки обедающих не скользили по скатерти, вестовые ее предварительно намочили, но помогало это мало. И если привыкший к качке Корнилов весьма ловко управлялся со своими приборами, то у Меншикова и Непокойчицкого с этим были проблемы.
Абдул-Меджид I
– Увы, – иронизировал князь, пытаясь уже не в первый раз зачерпнуть из ускользающей от него тарелки, – Мы призваны решать судьбы мира, но не можем порой даже накормить самих себя!
28 февраля «Громоносец» причалил к пристани у дворца османлисов Топхане. Капитан-лейтенант Керн выполнил маневр безукоризненно, чем заслужил одобрительный кивок Меншикова. С береговых фортов российский пароход приветствовали салютом. Наши отвечали.
На берегу Меншикова с криками радости встречала огромная толпа греков, болгар и сербов, живших в турецкой столице. Встречавшие порывались, было, нести князя на руках, но Меншиков вежливо отказался от такой чести и предпочел коляску.
Так началось посольство, которому предстояло занять особое место в российской истории.
Свой первый визит Меншиков нанес великому визирю Мехмету-Али. На востоке все важные дела принято решать без спешки, а потому во время первой встречи говорили только о здоровье императора и султана, и их близких, пили кофе да курили кальян.
Второй визит, согласно церемониала, Меншикову надлежало сделать министру иностранных дел Фуад-эфенди, известному русофобу и англоману. Турки готовились к приему русского посла весьма тщательно. Апартаменты министра подготовили к приему со всей пышностью, когда вдруг стало известно, что визита не будет. Удивленный великий визир отправил к князю справиться о причине такого решения:
В ответ Меншиков объявил:
– К Фауд-эфенди я не намерен ездить вообще, как и нее желаю иметь с ним никаких дел.
– С кем же вы намерены вести переговоры? – спросил удивленный посланец визиря.
– Только с Мехметом-Али! – был ответ русского посла. – При этом я хотел бы, чтобы визир встретил меня лично у подъезда!
Демарш российского посла вызвал настоящую сенсацию у местных послов. Ничего подобного никто из них не мог даже припомнить. Всем было очевидно, что затевается какая-то большая интрига.
Узнав о требовании Меншикова, Мехмет-Али всплеснул рукавами шитого золотом халата:
– Но я не имею права этого делать!
Все, затаив дыхание, ждали, что будет дальше. Вскоре к неудовольствию князя выяснилось, что в спешке сборов забыли захватить с собой карту Турции. Ее пришлось выпросить у австрийского генерала барона Гесса. Барон карту дал, но при очередном дипломатическом рауте не удержался от публичной реплики:
– Мне кажется, что русские не к чему не готовы, а потому импровизируют на ходу! Толку от такой импровизации будет не много!
На третий день своего пребывания в Константинополе, Меншиков снова отправился к визирю. При этом одет он был не по форме, а в партикулярное пальто, на голове красовалась мягкая шляпа. На негласном языке дипломатии это значило, что Меншиков наносит не официальный визит, а едет к визирю, что называется, в частном порядке. Но и это не все! Зайдя к визирю, князь даже не удосужился снять с себя пальто, так и оставшись в нем на протяжении всей встречи.
Великий визир с истинно восточной учтивостью, постарался сделать вид, что не заметил княжеского демарша. Оба снова пили кофе с шербетом и вели пустопорожние беседы. Наконец, визит был окончен. Меншиков вышел в приемный зал, где его ждала целая толпа вельмож, чтобы торжественно ввести в уже заранее открытые настежь двери кабинета министра иностранных дел Фуад-эфенди. Но Меншиков, не останавливаясь, демонстративно прошел мимо кабинета, не обращая никакого внимания на обступивших его. Выйдя вон, князь убыл в посольство.