Синоптик
Шрифт:
– А ты догадлив! – Анунакий загасил сигаретку и накинул на плечо свой вещевой мешок.
– Федор Карлович! Комната для свиданий опустела! Они исчезли! – занервничал Хурцидзе.
– Ничего, найдутся. На то они и герои! – шефа почему-то не особенно расстроило необычное исчезновение кентавра с драконом, да еще в нижнем ярусе темницы.
Глава 3. Новые горизонты
Сегодня к нам без вызова и приглашения заскочил сам Федор Карлович. Мы ужинали, и очень быстро
– Не знаю, можно ли всецело положиться на Анунакия, и у меня язык не поворачивается назвать его «нашим человеком», но работать на ту сторону он больше не будет никогда – Федор Карлович протянул нам копии заключенных с ним соглашений. Мы, в свою очередь, показали шефу оригиналы договоров с завербованными американцами, которые выпив и закусив в честь юбиляра, выглядели уже своими в доску парнями.
– Сколько наш мир сможет протянуть без климатического процессора? – спросила Сара Александровна, переводя застольный треп в деловую колею.
– Месяца три, не больше – ответил шеф, возвращаясь на грешную землю, после затяжной серии великолепных тостов, произнесенных нами в его честь.
– Но «пятый» же давно тянет на псевдогенераторах – Сара Александровна кивнула головой на угол дома, из которого торчал фрагмент нашего климатического процессора, не работающего уже более миллиона лет. Около камня спал хозяин соседнего дома, обняв его за округлый выступ. Николай Михайлович долго не мог поверить в эту историю, а когда поверил, то решил не отходить от него ни на шаг. Так и уснул, на боевом посту. Приехавшая полчаса назад из Новолукомля его супруга, обещала сменить Николая, приняв ванну и перекусив с дороги.
– «Пятый», гораздо более инерционен – шеф почему-то кивнул в сторону Луны, которая красивым полумесяцем висела над забором их участка, со стороны Грушевской улицы. Идиллию дополнял тоскливый вой соседских собак, чуявших дымок от томящегося в камине шашлыка.
– В общем, собирайтесь хлопцы! Поедем к нам – Федор Карлович сегодня ввиду большой нагрузки и усталости организма, довольно быстро захмелел.
– Куда, к вам? – не понял Казимирович.
– В наш мир – не моргнув глазом, отрезал шеф.
– Но ваш процессор на Урале! Вон и Робин Гуд может это подтвердить! – Раскаталин был удивлен беспечностью Федора Карловича, решившего резко поменять планы.
– Это не совсем так. Вы что-нибудь слышали о зачарованных местах? – Федор Карлович тер кончиками пальцев виски, борясь с подступающим сном.
– Ну, если вспомнить сказки о всяких наших леших, то да – ответил за всех Гурский, так как многие из нас пока не поняли, о чем это толкует Карлович.
– Все просто! Мастер сдвигает материальный объект на край любого параллельного мира, и тогда ищи свищи ветра в поле! – шефу удалось подобрать весьма удачное сравнение и теперь мы отчасти понимали, о чем идет речь.
– А к вам-то зачем? – Раскаталин сегодня вечером собирался в очередной раз поехать к себе на Байкальскую улицу в надежде отыскать свой дом, согретый теплом его Розы Юрьевны.
– У себя мы сможем найти проекцию того параллельного мира, куда Шептун затолкал наш камень – за шефа ответила Николь Николаевна.
– Я не умею разлагать свое тело на атомы – Гурский вспомнил о достаточно серьезной проблеме путешествий по соседним мирам. Шастать по параллельным мирам у нас кое-как нечаянно получалась, а вот по соседним, нет. Да и как-то страшновато было превращаться в плазмоиды.
– А я могу! – заявил проснувшийся и отцепившийся на миг от камня Николай Петрич.
– Ерунда! У Фас Тарпана с Драхеном Рухом получилось, а вы чем хуже? – шеф подмигнул почему-то Саре Александровне.
– Так что раздевайтесь, ложитесь вдоль линий силового поля и разлагайтесь себе на здоровье! – залилась звонким смехом Николь Николаевна.
– Ну и юмор у тебя, Николь! – проворчал Казимирович, устраивая свое тело вдоль силовой линии, след которой начертила для него на песке Сара Александровна.
Кит Бейтс и Робин Гуд покорно ждали, когда нарисуют проекции силовых линий и для них…
– Зачем они намазали нам живот какой-то гадостью? – спросил меня пульсирующий зеленоватым неоновым светом небольшой плазмоид, в котором я без труда узнал Гурского.
– Это катализатор, для новичков. Вызывает конвульсии, чтобы было проще разлагать тело. Оперативники с опытом давно обходятся без нее – ответил еще один сгусток, в котором мы признали Сергея Васильевича.
– А где Казимирович? – я типа не поворачивая головы, прекрасно «видел» все окружающее нас пространство, которое было девственно чисто и пусто. Да и было ли тут это самое пространство? Вот в чем вопрос!
– Пропал, сгинул или ушел в другое измерение – высказал нехорошее предположение Гурский.
– Ау! Люди! – Раскаталин решил пока не паниковать, а заняться поиском товарища. Некоторое время мы без всякой надежды плавали в пустоте, аукая и призывая на помощь высшие силы.
Казимирович возник как-бы из ниоткуда, вибрируя плазмой и постоянно меняя окрас.
– Да это же камуфляж! – рассмеялся Гурский, отметив, как профессионально точно Пинько имитирует все оттенки серого цвета, доминирующие в этой пустоте.
– Разведчик он и в Африке, разведчик! – не совсем к месту употребил поговорку Раскаталин.
– Да! Хамелеон еще тот! – с восхищением заметил Гурский.
«Адаптировались? Не расслабляться!» – мимо нас пулей промчались три плазмоида.
– Вперед! За Федором Карловичем! – ожил молчавший до сих пор Казимирович.
Удар, еще удар, а затем еще град менее мощных энергетических ударов – и мы снова оказались в телах, валяющихся на тротуаре. Хорошо еще, что тротуарная плитка блистала чистотой.