Синора Ависсу ? граница бездны
Шрифт:
Егоров огляделся и резко встал с бордюра.
– Так. Поехали.
– Куда?
– А то ты не знаешь?
– Меня просили лишь поговорить с тобой и передать документы. Здесь анкета, – Бельский показал на бумаги, которые Егоров держал в руке, свернув в трубочку.
– Иакинф этот ваш забил всем стрелку на студии у Коляна Бочкарёва. На Большой Лубянке. Сегодня в четыре часа.
– Ещё рано, только час дня.
– Всё равно поехали. Мне ещё надо окончательно протрезветь.
– Извини, но у меня
– Ладно, деловой. Иди.
По дороге к метро Бельский забежал в аптеку, где купил Егорову растворимый аспирин и минералку. Употребив их, Слава почувствовал себя бодрее и вскоре уже был на Большой Лубянке.
Глава 10
Когда Бочкарёвы ехали на студию, они уже твёрдо решили, что не будут отказываться от предлагаемых условий. Правда Ирина долго колебалась. Она сказала, что не намерена оставлять дочь Алёну на воспитание родителей, однако совершенно не представляла себе, что же ей, художнице, делать в загадочном Синоре. Николай успокаивал её, и высказывал надежды, что им пойдут навстречу. После бессонной ночи размышлений и колебаний, они всё-таки пришли на место встречи с Иакинфом.
Было только два часа дня. Бочкарёвы выпили несколько чашек кофе и продолжили обсуждать события.
Вскоре пришёл помятый с похмелья Егоров. Бочкарёвы не обратили внимания на бумаги, которые он разложил на столе.
В половине четвёртого приехал Габров с женой. Владимир прибежал последним, когда на часах было 15:50.
– А я уж думал, ты решил всё-таки исчезнуть, – усмехнулся Егоров, поздоровавшись с товарищем.
– Как всегда, задерживаюсь из-за бытовых пустяков, – ответил Владимир.
Все расселись по стульям и диванам, уставившись в центр комнаты. Кроме друзей в здании никого не было. Бочкарёв предусмотрительно закрыл жалюзи на всех окнах.
– Словно к спиритическому сеансу готовимся, – заметил Егоров. – Где же наши потусторонние друзья? Уже две минуты пятого.
Никаких «спецэффектов», сопровождающих телепортацию, по-прежнему не проявлялось.
– Может они сами передумали? – сказал Владимир, глядя на товарищей.
Свет ламп задрожал. Послышался приглушённый шипящий звук.
– Так… Это что такое? И где же? – начал Николай.
За дверью, где находилась лестница, ведущая на второй этаж, послышались шаги. Дверь открылась, и в студию вошёл Иакинф с папкой в руках, а за ним следовали двое «чёрных». Присутствующие невольно поднялись с мест.
– Мир вам! – сказал Иакинф.
– И вам того же, – откликнулся Егоров, театрально поклонившись.
– Рад видеть всех в сборе. А тебе, Изяслав, я вижу, уже всё передали? Это хорошо, а то мы обеспокоились твоими настроениями.
– Вот ты упырь, – шепнул Владимир Егорову. – Не хотел идти, а сам уже без нас что-то там получил.
– Я не нарочно. Старый товарищ мне всё передал. Он, кстати, весьма крутые вещи продемонстрировал.
– Скоро вы все, как я надеюсь, тоже овладеете разными навыками, – вмешался Иакинф.
Он раздал каждому, кроме Егорова, небольшие стопки документов. Это были анкеты и краткое описание «службы безопасности» Синорской Росии. Текст описания был поделен на два столбца: на синорском варианте старославянского и на русском языке.
– Только канцелярских принадлежностей у меня нет, – сказал Иакинф. – Уж не взыщите.
– Ничего, у нас их тут полно, – ответил Бочкарёв, выставляя на стол стакан с карандашами и ручками.
Заполнение бумаг продолжалось больше двух часов, и периодически сопровождалось вопросами со стороны заполняющих.
– А что мне в графе «Вероисповедание» писать? – спросил Егоров. – Я же не крещёный.
– Можешь так и написать, – ответил Иакинф. – Либо напиши «атеист» или «агностик». Но хочу предупредить, что так или иначе тебе придётся пересмотреть свои взгляды, либо будешь просто нашим почётным гостем. Вера во Христа является одним из наших основных требований.
– А где же свобода вероисповедания? – ехидно вопрошал Слава.
– Там, – Иакинф указал на закрытое жалюзи окно. – Только там. Служба у нас не предусматривает, что ты будешь придерживаться каких-то иных идей, кроме заповедей Господа Иисуса Христа. Но тебя никто не торопит. Вопрос о твоей вере будет рассматриваться через пару месяцев. Пока будет только вводный курс.
– Так… Мне придётся, видимо, пока написать то же самое, – нерешительно произнёс Владимир.
– Ничего. Пиши то, что сочтёшь нужным.
Иакинф прошёлся по помещению, заложив руки за спину.
– В Евангелии от Матфея Господь говорит: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко». Так что не печальтесь, если для некоторых из вас христианство раньше казалось чем-то древним и консервативным. И оставьте мысли о «корыстных попах», которые часто отваживают ваших сограждан от похода в церковь. Даже среди служителей Бога нет совершенно безгрешных людей.
– А у вас там, в Синоре, значит, тоже грешники есть? – спросил Егоров, искавший во всём изъяны.
– Все люди грешники. И у нас тоже. Просто мы сумели свести свои грехи к очень низкому уровню. Недостатки присутствуют и у нас. Мы бываем несколько высокомерными. Не жестокими, но порой чрезмерно строгими. К сожалению, нам иногда приходиться сохранять разные тайны, а по долгу службы и дезинформировать людей. Есть и ещё изъяны. Мы можем быть несколько неумеренными в еде и питье, но у нас имеются сдерживающие средства, чтобы излишества не развивались в большие грехи чревоугодия. А ещё у нас никто не отменял близость между мужем и женой.