Синтез

Ярне Борис

Максим с Ритой мгновение молча смотрели друг на друга, после Максим произнес:

— Найдите пять отличий. Так, ну, тебе достались четные, мне нечетные дни.

— Пьяному море по колено.

— Ха-ха. А ведь, маловероятно, что мы не показали бы письма друг другу. Так? — спросил Максим и сам же ответил: — Хотя, не факт. Но, видимо, не настолько всё серьезно, раз такое может быть.

— Мы можем только гадать.

— Да уж. Тогда… — Максим налил себе еще виски и сел напротив Риты. — Начнем с самого начала.

— С какого? — поинтересовалась Рита.

— С самого! Как мы сюда попали. У тебя нет предположений относительно того почему ты тут оказалась? Как ты тут оказалась, думаю,

ты не знаешь, также, как и я. Ну, кроме того, что я подобрал тебя на пустой дороге и мы доехали сюда на… кстати, совсем забыл про свою тачанку. Ну, да ладно. Так вот. Нет мыслей?

— Почему я тут? Нет, если честно. А у тебя?

— И у меня. Замечательно!

— Хотя…

— Что?

— Нет, почему я здесь, я не знаю, но точно могу сказать, что я не жалею об этом.

— То есть, ты не жалеешь о том, что ты здесь?

— Нет, скорее, я не жалею о том, что меня нет там. Там! — Маргарита помахала рукой над головой, словно пытаясь определить направление этого самого «там».

— О как. Плохие воспоминания?

Рита задумалась:

— Меня там ничего не держало. Я только сейчас об этом подумала. То есть, я только сейчас поняла, что, о том, что осталось там, я не думаю. Будучи там, я старалась не думать об этом всём, и не могла. Тут же это совсем не обязательно, как оказалось.

— Что же вы меня все хотите запутать? — недовольно простонал Максим. — Я вот, ничего не понял из того, что ты сейчас сказала. Кстати, у тебя нет видений? Уже было? Извини, это принципиальный вопрос.

— Нет, нет, — засмеялась Рита.

— То есть, с той поры как ты сюда попала, ты общаешься исключительно с живыми людьми?

— Да, а что такое?

— Эх, ладно, видимо это действительно от пьянства. А до того, как мы встретились ночью на дороге?

— Тогда… — Маргарита замолчала в нерешительности.

— Ага, тогда?..

— Мне бы не хотелось об этом говорить. Мне кажется это очень личное.

— Возможно, — разочарованно пробормотал Максим, — а мне вот… и не знаю, как сказать. Тогда, забудем. То есть никого, кто встретился тебе в тот момент, здесь ты больше не встречала?

— Нет.

— И Пингвина?

— Какого пингвина?

— Проехали. Так. Ладно. Итак, мы здесь. — Максим примолк, задумавшись. — Ничего не держало? Гм… Ни друзей, ни родных? Ты же в институте училась, заканчивала, и тут раз! Неужели совсем ничего?

— Бывает так, что какое-то одно событие настолько доминирует над всем остальным, происходящим в жизни, что всё остальное уже не имеет никакого значения, а если это событие не одно, то тем более.

— Так-так?

— Хорошо. Сестер и братьев у меня нет. Есть родная тетя, но я её почти не знаю, и не помню, когда её видела в последний раз. Мной она совсем не интересовалось, несмотря на то, что я единственный ребенок её родной сестры, которая умерла, когда мне было десять лет.

— Это…

— Да. Моя мама умерла. У отца своя семья, жена, ребенок, уже достаточно взрослый. Иногда он, конечно, вспоминал о моем существовании, но, как мне кажется, ему это было в тягость. После смерти мамы мы жили с ним вдвоем. Потом он нашёл себе женщину, вскоре ставшую его женой, у них родилась дочь. Папина жена приехала из другого города, откуда-то издалека. Два года, пока я училась в школе, мы жили вместе в нашей квартире. Несмотря на то, что это был мой дом, дом в котором я жила с рождения, я чувствовала себя совершенно чужой. После рождения ребенка на меня просто перестали обращать внимания. Отец мой очень слабый человек. Как это не грустно и, может, не пристало так говорить о собственном отце, но мужчиной его назвать сложно. Его жена всё держала в своих руках, имея над папой неограниченную власть и контроль.

Мне кажется, ему только это и нужно было. Сейчас, насколько я знаю, живет он со своей новой семьей не очень хорошо. Я имею в виду их материальное положение. А тогда была ещё и я. Какой-либо помощи с их стороны я не получала, я видела, что отцу тяжело от того, что он не может ничего для меня сделать. Он, по сути-то, человек очень добрый. Поэтому, как-то раз, когда он решил меня навестить в общежитии… Да, после школы я поступила в институт, и тут же переехала в общежитие. Какое же это было облегчение, словно два года меня пытали и вдруг выпустили на свободу. Так вот, он попытался объяснить, долго ходя вокруг да около, что он не в состоянии оказывать мне материальную поддержку. Да ещё жена его против того, чтобы он часто встречается со мной потому-то, да поэтому, в общем, что-то такое невнятное говорил, стараясь, видимо, как-то смягчить слова жены. Тут я вдруг решила закончить всё раз и навсегда. В очень краткой форме я изложила ему, что не нуждаюсь ни в чём, что я нашла себе хорошую работу, не мешающую учебе, что способна обеспечить себя сама, а также сказала, что нам не стоит больше видеться, что так будет лучше для всех. Реакция была для меня неожиданная. Он примолк, я заметила на его глазах слезы. Он во всем согласился со мной, попрощался и ушёл. Думаю, как ни тяжело ему было это услышать, он был рад, что так получилось, во всяком случае, не ему пришлось принимать решение. Я его больше не видела. Представляешь! После его ухода, я долго плакала. Потом решила всё забыть и начать новую жизнь. Про работу я солгала, но вскоре мне действительно повезло, меня взяли на работу в больницу, работу черную, практически, если так можно сказать, но без опыта по-другому никак не получалось. Чтобы получать максимальную стипендию я усиленно училась, забыв о том, что такое личная жизнь. А её очень хотелось. Мне необходима была поддержка. Но, почему-то мне катастрофически не везло.

— Быть этого не может! — Очнулся заслушавшийся Максим.

— Правда? Это расценивать как комплимент? — хитро спросила Рита.

— Нет, и ещё раз нет. Это факт. Я не могу представить, как… Точнее, я могу только представить, как за тобой толпами ходят кавалеры и умоляют обратить на них внимание.

Маргарита улыбнулась.

— Не всё так просто. Это не кино. Честно говоря, за пять лет, проведённых в институте, у меня ни разу не было ничего серьёзного. Толи я виновата, толи… У меня совсем не было времени. Работа, учеба, иногда мне казалось, что… Ладно не важно.

— Что, что неважно?

— Это только между нами, девочками, можно. — Рита засмеялась. — С друзьями-подругами как-то тоже не сладилось. Мне некогда было уделять этому много времени, а, сам понимаешь, студенческая жизнь требует полной отдачи себя. Находилась я в каком-то подвешенном состоянии. Иногда казалось, что так будет продолжаться всю жизнь. Или закончится это тогда, когда пройдет молодость. А я…

— Молодая, красивая. Мечта поэта. Фея!

— Да, Максим, алкоголь, видимо, превращает тебя в дамского угодника, — весело заметила Рита.

— Да, ну что ты, в самом деле! Я повторяю, я констатирую факты.

— Мне очень понравился один молодой человек, — вдруг резко продолжила Рита. — Познакомился он со мной сам, но заметила я его раньше.

— Бывает же такое, — ухмыльнулся Максим, — просто сказка.

— Мы встречались четыре месяца. Как выяснилось, я была первой красавицей Меда, и каждый мальчик мечтал о знакомстве со мной. Меня, оказывается, знал весь университет, заочно. Как-то мой молодой человек вернулся с вечеринки навеселе. У него развязался язык… В общем, оказалось, что он поспорил с друзьями на ящик коньяка, что… я стану его.