Синтез
Шрифт:
Ближе к полудню он всё-таки вышел из убежища. Охрана уже нашла искомое — или, возможно, продолжила поиски на другом конце города, и в овраге было безлюдно. Над стадионом разносилась навязчивая мелодия, что-то стучало, скрежетало и периодически грохотало, — сарматы осваивали недавно залитый каток. Ритмичные звуки были слышны и на площади у форта, где в очередной раз поставили срубленную сосну и навешали светодиодов. На озере музыки не было, но лёд трещал, вода плескалась, а охранники орали на кого-то из купающихся. «В одежде плавать неудобно,» — пожал плечами Гедимин, повернувшись на
Перейдя пустую улицу, он зашёл в барак. «Бубенцы, бубенцы весело звенят!» — доносилось из динамика в коридоре. В тёмных комнатах было тихо. По лестничному колодцу раскатывался приглушённый грохот стрельбы — на пятом этаже опять крутили что-то о недавней войне… или об одной из войн между людьми, ещё до появления сарматов, или о какой-то придуманной войне. Потолок информатория обычно гасил такие звуки; там не было слышно стрельбы и в этот раз, зато с порога Гедимин уловил ровный гул — множество разговоров, негромких, но непрерывных.
— Эй, Джед! — Кенен, как обычно, блуждающий вокруг плотной толпы сарматов, увидел Гедимина и широко улыбнулся. — Я занял тебе место! Алексей, хватит глазеть на макак, — пропусти Джеда!
— Исчезни, — отмахнулся Алексей. Вынув из уха один наушник, он оглянулся на Гедимина, кивнул ему и снова уткнулся в экран. Сармат увидел горящий огонёк над телекомпом — работала камера, подходить не следовало.
— Tza atesqa! — криво ухмыльнулся ему навстречу Линкен. Он стоял за плечом Хольгера; тот внимательно во что-то вчитывался и на Гедимина посмотрел краем глаза.
— Пропустил речь координатора? — Линкен легонько ткнул Гедимина кулаком в бок.
— Что-то интересное? — спросил ремонтник, заглядывая в монитор перед Хольгером. — Думал, вы на озере.
— Успеется, — махнул рукой Линкен. — Тут всё весело. Вот, почитай с Хольгером.
«Террористический акт в Институте Вистара,» — гласил крупный заголовок. «Лабораторный корпус повреждён, девять человек погибли в результате нападения группировки так называемых «чистых» на исследовательский институт биологии и генетики в Филадельфии. На место трагедии прибыл координатор проекта «Слияние» Джеймс Марци…»
— Рано взорвали. Могли бы его подождать, — криво ухмыльнулся Линкен.
— Они убивают своих учёных, — Гедимин сузил глаза, ткнул в экран, перелистнув страницу. — Tzaat hasulesh!
— Эй, тише там, — обернулся сармат-администратор. — Законы да Косты никто не отменял. Я к охране не пойду, но и вы — думайте над словами.
— Учёные-учёные, — вздохнул Кенен Маккензи, втискиваясь между Линкеном и Гедимином. — Как тут говорят — враг уже у ворот. Смотри сюда.
Он показал Гедимину ладонь. На ней лежало что-то вымазанное в бурой грязи. Сармат, изумлённо мигнув, узнал кусок человечьей кожи, срезанной прямо с тела. На ней чернел сложный рисунок — голова животного с прижатыми ушами и разинутой зубастой пастью.
— Что это? — Гедимин слегка отодвинулся — смотреть на кусок «макаки» было не слишком приятно. — Из патруля?
Кенен кивнул и осторожно завернул кожу в обрезок ветоши.
— Только утром вернулся. Рождественское дежурство. У границы встретили отряд — пятнадцать макак, все с оружием. Это, конечно, неплохо… нужна будет небольшая помощь, Джед. Завтра сможешь?
— Ты рассказывай, — недовольно сощурился Линкен. — Что с макаками?
Кенен пожал плечами.
— В лесу много опасностей. Медведи, например. Ямы, присыпанные снегом. У всех были вот такие татуировки. Это знак «чистых». То есть, это не настоящие татуировки — это рисунки на коже. Но были они у всех. Не думаю, что это единственный отряд.
— Повстанцы, — хмыкнул Хольгер. — Самое время для повстанцев — через три года после их победы…
— Это всё Джеймс, — Линкен, морщась, провёл пальцем по шраму на затылке. — Без его идиотского проекта все макаки сидели бы тихо. Снимали бы свои фильмы, называли бы нас слизью, но не шлялись бы тут с оружием. Зря Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе.
— Эй, вы, — Алексей, вынув наушники, повернулся к сарматам; его глаза ярко светились. — Джессика и Харольд передают вам привет! Особенно тебе, Гедимин. Они желают тебе стать настоящим учёным. Джессика обещает летом прислать вам всем подарки. Она хочет слетать в Ураниум-Сити и надеется, что добудет разрешение. Харольд к лету уже будет похож на разумное существо…
Гедимин мигнул.
— Харольд?
Кенен с широкой ухмылкой хлопнул его по плечу и подошёл к Алексею. Экран уже погас, и камера отключилась.
— Харольд? — повторил Линкен и на полсекунды стиснул зубы; всё его лицо перекосилось, и он снова потянулся к шраму. — Твой… sulwa? A-ah-hasu… tza-at ah-hasu…
— Заткнись! — крикнул Алексей, рывком поднимаясь с места.
Сарматы вокруг — и те, кто бродил по залу, и те, кто спокойно сидел за телекомпами — повернулись к нему.
— Эй! Мне охрану позвать? — администратор шагнул в проход между столами. — Линкен, ты забыл, что война кончилась?
Взрывник, качнув головой, тяжело опустился на стул. Обведя сарматов мутным взглядом, он посмотрел на Гедимина.
— Что скажешь, атомщик? Ты умный.
— Алексей к тебе не лез, — сузил глаза Гедимин. — Отстань от него. Что, хочешь убить его, как те «чистые»? Это глупо даже для макаки.
Линкен мигнул, его взгляд немного прояснился.
— Да, это глупо, — согласился он, облокачиваясь на стол и брезгливо щурясь на Алексея. — Его просто притравили этой… мерзостью. Это их надо убивать. Их.
Гедимин сел на стол рядом с ним, положил ладонь на его плечо. Шрам на щеке Линкена то и дело дёргался, и сармат встряхивал головой и болезненно щурился.
— Харольд Алекс Уотерс-Юнь, я полагаю? — спросил Кенен, широко, по-человечьи, улыбаясь. — И ты молчишь! Это знаменательное событие для всего Ураниум-Сити. Что бы ни говорили некоторые…
— Хватит! — Алексей резко развернулся к нему. — Тебе-то что надо?!
— Я - твой друг, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Есть хорошая традиция в Атлантисе. Тут дарят подарки новоиспечённым отцам. Вот, держи. Достать это было непросто. Искал лучше, но охранники ничего не понимают в сигарах. Готовы курить хоть лишайник. «Ла Каста», из бывшей Мексики.