Синто. Дневник не героя

Пушкарёва Любовь

— Зачем ты хамишь ему? Ты ж понимаешь, чем это чревато.

— Дарел, если я не буду огрызаться, он совсем на шею сядет. Он только что попытался сделать меня виноватой в том, что тропезки не удовлетворены заказом, маразмом не попахивает, а?

— Маразм не пахнет.

— Пахнет — дерьмом, — ответила я мрачно. — Ладно, пойдем очаровывать наших погононосных дам

Дамы пребывали в хорошем расположении духа благодаря Ларсону, который травил байки о стычках с пиратами, дамам тоже было о чем рассказать и они нашли понимающего слушателя.

Мы пригласили их в комнату переговоров и позвали всех не занятых старших преподов, пришли шестеро Хорзан и Дин Таксон в том числе. Дамы среагировали на Дина, как кошки на собаку. А жаль, ведь я нашла с ним общий язык. Очень умный и исключительно любопытный преподаватель стратегии

быстро раскусил чему на самом деле обучаются мои курсанты и держал язык за зубами. Короче, несмотря на свою женоподобность, он оказался вполне надежным союзником и интересным собеседником. Никто из преподов не хотел общаться со мной в неофициальной обстановке, все знали, что Вольфу это не понравится, а с Дином такой проблемы не было.

Мы расселись друг против друга и летчицы принялись выкладывать, что бы им хотелось видеть в курсантах, образ вырисовывался слегка нереальный, учитывая, что остался всего год обучения. Пошло рабочее обсуждение, говорили в основном Вольф, Ларсон и Дин, причем чтобы Дин не сказал, его слова воспринимались негативно, поняв это, он уже предпочитал помалкивать. И все же после какой-то его фразы, обнаглевшая Дебюсси выдала что-то вроде «Без женоподобных знаем». Видя, как вытягиваются лица Дина и Вольфа, я подорвалась.

— Стоп, — от моего крика все вздрогнули и уставились на меня.

— Майор Дебюсси, вы сейчас, по незнанию, конечно, нанесли тягчайшее оскорбление преподавателю Таксону. Будет лучше, если вы извинитесь.

Оскорбление было не таким уж тяжелым, просто Дебюсси вела себя как засранка и всехуже достала, преподы прятали глаза, они раскусили мой маневр.

— Кому лучше? — все же попыталась огрызаться Дебюсси.

— Всем.

— Майор, извинитесь, — спокойно сказала подполковник Грево. Дебюсси немного смутилась.

— Извините, не хотела вас так оскорбить, — выдала покрасневшая майор.

На что Таксон ответил.

— Извинения приняты. — Глядя на меня, он спросил. — А не нанесу ли я смертельного оскорбления, если замечу что майор Дебюсси, не образец женственности, а скорее мужественности?

Преподы смотрели в стол с напряженными лицами, пытаясь спрятать улыбку.

Мне пришлось отвечать.

— Я не знаю, поэтому лучше воздержитесь от замечаний, господин Таксон.

Подполковник, похоже, тоже раскусила нашу игру, но в результате беседа приобрела более конструктивное русло.

Договорились о том, что тропезки останутся сроком до месяца в учебке, чтобы перевоспитывать курсантов и лично наблюдать за процессом обучения. Вот аспекты наблюдения и перевоспитания и подвергались детальному обсуждению. Проблем в том чтобы уговорить Грево выступить в Совете Дезерт с ходатайством о смене училища не возникло, Президенту прилетать не понадобилось, о чем я и поспешила ему сообщить.

На следующий би-день произошла куча событий. Утром подполковник выступила в Совете, Совет удовлетворил ходатайство. Днем, неслыханная удача, ректор Гауфсон слег в регенератор с инфарктом, и летчиков смогли спокойно вывезти, остальных курсантов перетасовать так, чтобы освободить корпус для Штубе и демонтировали имитаторы. К вечеру летчики обживали две казармы, а я оттяпала помещение для своих ребят, а то спали в три этажа, почти сто человек как никак. Наследующее утро привезли имитаторы и к вечеру смонтировали и протестировали их.

На третий день после прилета тропезок, начался обычный учебный процесс, причем ошарашенным переменами курсантам усилено начали промывать мозги, а именно прочитали длиннющую подробную лекцию о женщинах-летчицах и их подвигах. Но теория это, как известно одно, а практика другое. Мой план по перевоспитанию или вернее воспитанию уважения к женщинам-офицерам был прост и незатейлив. Предложить в имитаторах сложную боевую: задачу нападение приводящее к уничтожению хранителей, сначала курсантам, а потом ее выполним мы вшестером. Единственный мухлеж был в том, что для курсантов ситуация будет новая, а мы ее детально проработаем. В уровне старших летчиц я более-менее была уверена, а Илис знала как саму себя, так что сомневаться в том, что мы выполним задачу более успешно не приходилось. Тропезки согласились на мой план. Мы выбрали массированную атаку пиратов, в двенадцать кораблей, на торговое судно. В реальности — это верная смерть для всех. Проработав задачу и запасшись «тузами в рукаве», мы приступили к делу.

Курсанты уже прослушали первую лекцию о героинях, но вот что меня поразило, нашлись такие, кто решил, что им врут, что подобное невозможно, чем это объяснить, персональной тупостью или успехами пропаганды, я не знала. И вот Ларсон, который взялся курировать новичков, собрал весь курс в полетном зале и предложил выйти шести лучшим. Сразу вышло пять, шестого выбирали голосованием. Ребята сели в имитаторы, а все остальные могли наблюдать бой на огромном стерео-экране. Шесть против двенадцати, они смогли уничтожить четырех пиратов и двоих потрепать, прежде чем сами были убиты. В общем-то неплохой показатель, вылезали они из имитаторов ожидая похвал. Но Ларсон разнес их в пух и прах, на повторе показав им, сколько моментов для атаки они упустили и как глупо подставлялись. Ребята оскорбились и вполне резонно заявили, что после боя конечно же можно найти кучу недочетов, но когда ты сам в кресле испытываешь перегрузки и имеешь доли секунды чтоб принять решение — это совсем другое дело.

Пока все были увлечены разбором полетов, мы не привлекая внимания, сели в имитаторы.

Ларсон получив сигнал, что мы готовы многозначительно выдал.

— Другое дело? Ну конечно. Другое дело — у других.

После сей непонятной фразы, он запустил имит-полет заново. И пошла жара. Как в старые добрые времена мы с Илис были в паре, вообще шестерка разбилась на пары и мы грамотно прикрывали друг друга. Атаковали мы первыми, не боясь, вклинившись в строй пиратов, одну вышибли сразу же, но пока ее расстреливали нам удалось перегруппироваться так, что каждая выбила по одному, обломки на какое-то время создали нам занавес, транспортник по нашей команде пошел в отрыв, пираты пытались нас обойти, но спрятавшись за осколками мы их подловили — два уничтожено, два повреждено, мы потеряли еще одну, причем погибая она пошла на таран к ближайшему «подранку», красиво взорвались вместе. Нас четверо и их четверо, из них один почти не опасен. У нас у всех разные степени повреждений, но не серьезные, главная проблема — убыль боеприпасов. У каждой осталось лишь на один хороший залп, мы с Илис пошли «спиралями», две других «мотыльками» — уворачиваясь от залпов и приближаясь к врагам. Одну все-таки достали, но ее взрыв позволил расстрелять из-за осколков «подранка» и повредить еще одного. Тут в наушниках раздался горестный вскрик Илис «Нечем бить». И она взяла курс на самого опасного и хорошо вооруженного из оставшихся, естественно он стрелял в нее, и как было у меня когда-то, сорвал ей крыло, это не помешало Илис буром вонзится в него, причем в район баков, взрыв был феерический. Я добила поврежденного, а подполковник лобовой смертельной атакой шла на последнего. Увы, он сбил ее на подлете, она успела его потрепать пока приближалась и осколками его побило, но он был еще ничего, а у меня было пусто. Я запустила своего «туза в рукаве» — примочку, разгонявшую корабль, после того как сработает катапульта, и катапультировалась. Конечно, учитывая количество всяческих обломков, катапультирование это почти верная смерть, но тем не менее это пусть и ничтожный, но шанс. Мой корабль сбил с последнего крыло и зацепил баки взрыв был не так уж и красив, Илис взорвалась лучше.

— Шестой просит подобрать капсулу, пираты уничтожены. Шестой просит подобрать капсулу. Пираты у…

Гадский осколок. Все-таки накрыло. Я вывалилась из имитатора, сил на то чтобы изображать героиню, как-то не находилось.

В зале стояла полная тишина. Спокойный голос Ларсона комментировал.

— Вы сейчас увидели на практике принцип «Убить врага и выжить», сначала делается все для уничтожения врага, потом все, чтобы попытаться выжить, даже если шанс ничтожно мал, всегда надо попытаться им воспользоваться.

Мы все стояли возле своих машин, в тени, свет зажегся как на сцене.

— Номер первый капитан Леско, — Ларсон представлял нас как беговых лощадей, — номер второй — капитан Жофур, номер третий — капитан Скинис. Я и забыла что у Илис такая дурацкая фамилия, вот родители пошутили — Илис Скинис.

— Номер четвертый — майор Дебюсси, — продолжал Ларсон, — номер пятый подполковник Грево, номер шестой — леди Викен-Синоби.

Фух, я боялась, что он скажет Вик-Син по привычке, преподаватели сократили мои фамилии под предлогом экономии времени и бороться с ними было бесполезно, пока они так называли меня не при учениках, я позволяла.