Синто. Героев нет. Тетралогия

Пушкарева Любовь Михайловна

Я сдалась.

Первой мыслью после пробуждения было то, что звание блудливой кошки мне теперь принадлежит по праву, и что если так пойдет и дальше, я быстро отберу у леди Шур титул первой развратницы. Последнего мне не особо хочется.

Мы позавтракали в бунгало и собрались повторить вчерашнюю программу купаний, но попытка нанести друг на друга солнцезащитный крем, вчера проведенная почти без эксцессов, сегодня привела к тому, что все махнули рукой на океан и завалились обратно в постель.

Через пару часов мы совершили

попытку номер два, опять встали, поели и все-таки нанесли злополучный крем. Уже шли к морю, когда из бунгало донесся звук вызова связи, Грюнд скривившись вернулся, а мы пошли дальше. Нагнал он нас почти у самой воды, в руках были плавки и мой купальник, которые мы посчитали излишними, после всего что было.

– К нам летит гость - сказал он, не подымая глаз и протягивая тряпки.

– Кто?
– тут же среагировал Даниэль, а у меня внутри все сжалось от плохих предчувствий.

– Синоби.

Я молча нацепила дурацкий купальник, вывалявшись в песке, взяла доску и направилась к прибою.

– Я с ним разговаривать не буду. Твой остров, ты и беседуй - сказала я уже в воде.

Через пару минут меня нагнал Даниэль и рассержено глянув, надел на меня спасательную сбрую, ну да, утопиться мне даже в океане легче легкого.

– Ара-Лин...

– Нет!
– и я погребла подальше. Веду себя как не разумный ребенок, но и поделать с собой ничего не могу. Через десять минут я немного успокоилась, а Даниэль опять возник рядом, но уговаривать не спешил.

– Пойми, я не владею собой - начала я первая - Я не хочу унижаться еще больше, я могу сорваться и закатить истерику, понимаешь?

Он кивнул.

– Да, понимаю. Но ты с ним не общаешься уже четыре месяца...

– Плевать мне на слухи - тут же отозвалась я и соврала. Не плевать, если до остальных безопасников дойдут эти слухи, и моя, и репутация Синоби окажутся под ударом.

– Ара-Лин, вы можете случайно встретиться в людном месте, или того хуже, под внимательными недобрыми взглядами.

Да, да, мой трезвомыслящий братец, как всегда прав, я молчала.

– Поставь зеркало - предложил он.

– Ты что? Он сразу увидит, что я под зеркалом, отец, тот всегда такое видит. Уж лучше истерика...

Посчитав последнюю реплику за согласие, Даниэль отцепился от моей доски. Я усиленно погребла, стараясь выплеснуть стресс в движении. Барахталась я наверное час, до полного изнеможения, когда я выползла на берег мне уже было все равно с кем беседовать.

Синоби сидел под зонтиком, который мы поставили еще вчера для Грюнда, чью альбиносью кожу крем защищал не так надежно, как нашу. Пока я восстанавливала дыхание, подошел Гедрик, он сообщил мне имя на ухо вчера ночью, услышав я не сдержала улыбки, оно ему подходит, такое же редкое и странное, как и его обладатель.

– ВикСин...

– Держи доску - перебила я - Иди катайся.

– Может тебя...

– Иди!

Послушался. Даниэль

сидел на стратегической позиции, недалеко за спиной у Синоби, эта простая уловка придала мне сил, я не одна, у меня есть заклятая половинка, которая меня всегда поддержит. Я решилась на то, чего не делала раньше, не ползти на четвереньках, а быстро пробежаться полусогнувшись, скорость должна придать мне устойчивости. Так и вышло, я свалилась всего раз и то на колени, переведя дух, я направилась под зонтик и второй раз упала уже рядом с Синоби, порадовавшись, что простые физические действия отбирают все силы, не давая нервничать и переживать. Меня сейчас больше всего занимал полный стакан с водой, я крепко схватила его всеми пальцами, поднеся ко рту, для надежности прихватила и второй рукой, жадно выпила. И наткнулась на его взгляд, жалостливо-брезгливый. Руки сами метнули стакан, Синоби легко уклонился, еще бы, я замахивалась секунды полторы, из горла вырвалось нечеловеческое рычание.

– Доволен? Наказал?
– меня била крупная дрожь, хотелось прыгнуть и вцепиться в него зубами, ногтями, чтоб отдирал с собственным мясом.

Он молча встал на колени и сложился, лицо в вершке над песком, в такой позе просят прощения только у родителей за то, что оказались недостойны их.

– Прости меня.

Я вздрогнула от этого до боли знакомого, глубокого голоса. Молчала, простить, поднять его с колен я не могу ни морально, ни физически, сказать 'Нет', означало бы смерть одного из нас.

– Прощу, когда смогу - нашла я выход.

Он поднял голову, и мы встретились взглядом, боль и сожаление в его глазах, боль и упрек в моих.

– Я не хотел именно этого - тихо сказал он.

– Ну да, ты хотел сломать руку или ногу, что б мне было также больно как и тебе - сказала я глядя на океан.
– Если б я думала иначе, мы бы сейчас не беседовали.

– Ты всегда все понимала.

Зря он это сказал. Если я была такой хорошей, почему ж ты это не ценил?

– Избавь меня от своих комплиментов - хлестнула я злостью.

Повисло молчание. Что осталось между нами? Работа.

– Твои Фроксы тоже проверяли наш доклад?

– Да. Вы очень четко все обосновали. Смогли придать форму интуитивным подозрениям - он вцепился в нейтральную тему.

– Это заслуга Даниэля. Я знаю где копать, а он копает. Значит, ты дал информацию по действующим агентам без нажима, по собственному решению?

– Да.

– Откуда ты узнал? Следил?
– этот вопрос все время вертелся на языке и ответ был жизненно необходим.

– Нет, я не следил - похоже, он чуть оскорбился.
– Подбросили свод фактов, вызов донжана через гейшу, совпавший с вызовом генохранителей.

– Видео?

– Нет, текст. Подробные выжимки, вплоть до номера флаера генохранителей и номера таксо, время прилета, отлета, полные маршруты.

– Наблюдение со спутника?