Синто. Героев нет. Тетралогия

Пушкарева Любовь Михайловна

Синто, для большинства из вас лишь плоские персонажи анекдотов, но мы такие же как вы. Да, в нашей культуре не принято демонстрировать эмоции и идти у них на поводу, но это не значит, что мы ничего не чувствуем, - он опять замолчал, смотря в камеру, казалось, заглядывая в душу.
– Я живой, - тихо произнес он, - И люблю своего сына, не меньше чем вы своих детей...
– Опять замолчал опустив глаза.
– Повторю. Это преступление НЕ будет переведено в политическую плоскость. Правительство Синто не будет делать никаких заявлений и что-либо

требовать от правительства Еуроп и Союза Европейских планет в целом. Происходящее - мое личное горе и горе моей семьи. Я всего лишь иностранец-синто, но я готов идти до конца и ни перед чем не остановлюсь. И я надеюсь, что моя решимость поможет ВАМ остановить их. От вас, граждан ЕвСа, цивильных и полицейских зависит прекращение этого кошмара. Бездушные умны, хорошо организованы, но не всесильны. Я очень хочу, чтобы мой сын стал последним, хочу, чтобы больше никто не оказался нам моем месте. Чтобы в этот раз преступники заплатили за всё и за всех.

Появился логотип канала и три секунды стояла тишина, потом закрутилось предупреждение - предреклама.

Какое-то время я тупо сидел перед потухшим экраном, внутри бушевали эмоции и носились обрывки мыслей. Чуть придя в себя, я поднялся, но неожиданное головокружение отбросило обратно на стул. Первая мысль: отравление, была отброшена. Есть надо! Хоть иногда. Но даже мысли о еде вызывали тошноту и спазмы в желудке. Аккуратно встав, я побрел в медотсек проверить в чем дело: в нервах или может и вправду отравление. Не могу есть, ну что же, внутривенно введу все что необходимо, чтобы продержаться еще несколько часов. Всего лишь несколько часов до определенности - спасут или умрет. А там... Видно будет.

Медсканер агрессивно замигал желтым и красным. Пока он подбирал необходимое, я случайно глянул в зеркало, и уставился на незнакомца. Серая кожа, странный остановившийся взгляд... Это я. Теперь ясно чему удивился Блэкмор: серокожий псих ничем не напоминал 'очаровательного пустышку', разве что цветом волос.

Опять я налажал, с какой-то отстраненной досадой подумал я. Посол - лицо Синто, и во что я превратился за два дня? Не зря, ох не зря, Эскудо, Шосаны и Киото были резко против моего назначения - я действительно не дотягиваю.

Ввел внутривенно составленный регенератором раствор, борясь с тошнотой выпил коктейль. Захватил бодрящее для себя и Викена, подумав, прихватил и питание и отправился на остров к плам.

Еле долетел - действие стимулятора кончилось и требовался сон. Проспав сорок минут, меньше просто нельзя, я впрыснул ампулу и отправился в ангар.

Там царила атмосфера нервозности, все ждали врезки в ретрансляцию одного из каналов. Викен уже был там, в нем не было ни единого проблеска эмоции, лишь абсолютное, мертвое спокойствие. Кажется, эта техника называется 'поставить зеркало'. Мне психологи-тестировщики запретили подобным баловаться, написав что-то о нестабильности, я тогда не расстроился и ни на чем не настоял, а зря. Сейчас бы

пригодилось.

Я сел недалеко от Викена. Скоро. Скоро все решится - повторял я себе.

Робинсон нервничал, хоть старался это скрыть...

Прошел час, лорд попросил еду и ампулу, ну хоть с чем-то я справился.

Еще полчаса, в общей сложности почти три часа после обращения...

Вдруг раздался крик

– Есть! НБН!

Всё вдруг пришло в движение...

В закутке Робинсона ожил визор... ВикА... Глаза закрыты лицо спокойно... Пронзила мысль 'Мертв!'. Но нет... он был жив. В следующие секунды всё сплелось:

– Нашли! Это точно он! Сомнений нет! Е38!

– Я не просто убью его, он сдохнет, как модифицированная шлюха.

– Где десант?

– Смотри, синто! Смотри на своего сыночка, он у тебя хорошенький.

– В пяти минутах лета, уже в пути.

– Выключите это.

– Выключите, - слово камнем упало в тишине.

Робинсон, брюнетка, Викен и я секунду смотрели друг на друга.

– Викен, вы остаетесь.

– Я с вами. Он в больницу, - кивнув на меня произнес он, и не ожидая возражений вылетел из закутка. Мы все за ним.

– Сообщишь мне, если...
– крикнула брюнетка кому-то за спиной.

Если... Если не доживет. Если не успеют.

Я и еще какой-то пол сели в одну машину, Викен и Робинсон в другую. Полет на супер-скоростном флаере, вдавившись в сидение... Зато пока тело занято перегрузками нет сил на эмоции, нет сил на страх.

Когда вывалились из машины я вцепился в пла.

– Он жив? Узнай!

Тот отрицательно качает головой

– Операция в разгаре, еще ничего не известно.

Разговор с женщиной-медиком... Отдал ей крис с мед-данными ВикА. Полицейский ругается и пытается разжать мои пальцы на своем локте, слышу своё 'Узнай!'

– Не отцепишься, руку сломаю!
– в бешенстве кричит пол.

– Ломай.

Он как-то скис и угомонился. Круговерть коридоров, лиц.

'Узнай!' 'Узнай!' 'Узнай!'...

Наконец слышу:

– Да ЖИВ! Но плох. Погрузили в капсулу. Через полчаса доставят.

Я смотрю на него и впервые вижу - немолодого слегка расплывшегося, с залысинами. Понимаю, что передавил ему руку. Отпустил.

– Скотина, - обижено произнес он и отошел.

– Простите...

Мы замираем у окон, верней я замираю, а он растирает руку.

Проходит несколько минут...

– А если не довезут?
– спрашиваю я.

– Мне сообщат.

Ждем. Время идет какими-то скачками...

Вдруг евс срывается с места,

– Сели!

Я не отстаю от него. Капсул несколько, реаниматоры споро разбирают их и растаскивают по боксам.

– Не суйтесь, - предупреждает пол, - не мешайте им.

– Но хоть где он?

Евс вздохнул и повел за одной из команд врачей. Мы только подошли к боксам, как руку слегка ущипнуло, и раздался тихий писк - вызов на голосовой браслет. Викен.