Синто. Героев нет. Тетралогия
Шрифт:
Он повторил все. Я была обескуражена. Разговор наш велся в постели, в которой мы лежали одетые, и хоть мы и прижимались, обнимая друг друга, между нами не было ни намека на что-то сексуальное. Когда я замолчала, мы просто лежали молча, это было так хорошо, все напряжение ушло, нас было просто двое, мы были рядом и ничего большего друг от друга не хотели.
Не знаю, сколько времени так прошло.
– Нас встречают, стыковка через пятнадцать минут, - раздался голос Рада из динамиков. Хорес вздрогнул.
– Уже?
– в его глазах заплескалась паника.
– Пожалуйста,
– Год? Я не увижу тебя год?
– Увидеть, может, и увидишь. Но... Ты сам имеешь представление о санации.
– Хорошо, я потерплю год или даже больше. Но ты придешь ко мне? Поклянись.
Я улыбнулась.
– Я ведь уже поклялась. Я сделаю для тебя все, что в моих силах, и больше.
Он взял мои руки в свои.
– Я сделаю для тебя все, что в моих силах, и больше - сказал он и поцеловал мне пальцы.
Я кивнула. Он вскочил и вышел. В изнеможении я откинулась на подушку. Ну вот, теперь у меня есть тайный муж. Не совершила ли я ужасную подлость, дав измученному человеку надежду, которую не смогу оправдать?
Встречающие забрали Хореса на свой корабль. Я надиктовала короткий отчет, смысл которого сводился к тому, что спасенный вполне адекватен, и наотрез отказалась лететь на Синто. Мысль о том, что мне придется общаться с безопасниками, что из меня могут вытянуть подробности моего разговора с Хоресом, приводила меня в ужас. Я твердила, что мне надо на Дезерт, в конце концов Рад согласился меня туда доставить, а встречающие не смогли помешать, не имея полномочий применять ко мне силу.
Когда мы остались одни, Рад спросил:
– Что между вами произошло?
'Тебя это абсолютно не касается', - подумала я, но хамить ему не стала.
– Я отвечу, если ты мне скажешь, для кого был второй скафандр и почему он достался нам.
Рад нахмурился и буркнул: 'Иезуитка'. Мы замолчали, я задумалась о своем.
– Мы работали вместе, - вдруг сказал Рад, - она была хорошим спецом и хорошим человеком. И не справилась с заданием на Депре...
– На Деправити?
– переспросила я. Он кивнул.
– Я искал ее, узнал, что она жива, нашел у пиратов...
Я ничего не могла понять: ей что, не стерли память? Ведь не мог же он не знать, как обрабатывают новых рабов кланы Деправити.
– Ты, наверное, думаешь, что я дурак...
– Я отрицательно замотала головой, это слишком серьезное оскорбление.
– Я дурак, - продолжил он.
– Я думал, что от нее что-то осталось. Понимаешь, она была похожа на себя прежнюю, жесты, улыбка... Я не мог поверить, что ее больше нет, что в ее теле поселилась тупая похотливая тварь. А когда поверил... Я б и парня тогда убил, и себя, наверное, но он заговорил на русском и почти без акцента. Нашел ведь способ меня удивить и переключить. Он попросил связаться с вами, просто сообщить, где он. Вот так.
М-да... Всякое бывает на этом свете. На Деправити убивают не так уж часто, только если в целом виде пленник оказывается дешевле, чем в разобранном. Им стирают память физическим способом, травмируя мозг, и зомби-техниками накладывают
– Ты в отставке?
– спросила я.
– Нет, в бессрочном отпуске.
– Вернешься?
– Наверное... Да, вернусь к работе.
– Это хорошо.
– Я действительно была рада за него, что он все-таки потихоньку восстанавливается и приходит в себя.
– Так что ты с ним сделала?
– напомнил он.
– Ты ж видел, столовая ведь была под наблюдением.
– Я ничего не понял.
– Ты ведь не расскажешь?
– Смотря что...
– Иезуит.
– Не спрыгивай.
– Я дала клятву поддержки и помощи, муж и жена, как правило, обмениваются такими клятвами, но не всегда. Это очень серьезно, очень. Хоть это всего лишь слова.
– Странные вы люди, синто...
– Странные, - подтвердила я.
– Ты сдержишь клятву?
– спросил он, посмотрев мне в глаза.
– Я очень постараюсь, - ответила я, не отводя взгляда.
– Это не игры, - сказал он мрачно
– Я понимаю, - горько отозвалась я.
Дезерт. Проблемы
Как хорошо оказаться дома. Надо же, неуютная комната на суровой планете стала моим домом. Родные, близкие люди сделали Дезерт домом для меня за какой-то неполный год. Моя поездка, как я и обещала, вышла недолгой, уложились в шестнадцать дней, а кажется, что прошло полжизни. Высадившись, я отправилась к Вольфу, а он, в свою очередь, вызвал к себе в учебку моего отца и брата. Дарел обрадовался так, что при свидетелях обнял меня и прижал к себе; потом, правда, отстранился и извинился. Но инструкторы все равно все поняли, ладно пусть треплются, с меня уже не убудет. Ронан и отец не радовались так же сильно и безмятежно, как Дарел, они с тревогой вглядывались в меня, ища следы психологической ломки. Мне очень хотелось их успокоить и объяснить, что со мной ничего ужасного не произошло, что я легко отделалась, всего лишь небольшим ожогом. Мы вчетвером сидели в моей комнате, Ронан оказался у меня впервые и пребывал в легком шоке - после его апартаментов мои смотрелись более чем аскетично. Дарел разливал травяной настой и нарезал еду - хозяйничал, а мы наблюдали за ним, думая каждый о своем.
– Ну, я, наверное, вас оставлю, - сказал Вольф, закончив возиться, и поцеловал меня в щеку, заглянув в глаза.
– Спасибо, - сказал отец ему в спину.
Когда закрылась дверь, мои мысли разбежались, и единственное, что я выдала:
– Все хорошо. Все обошлось.
Собравшись, я коротко рассказала о том, что было на Совете, о полете к Грюндерам. О встрече с Первым Синоби умолчала, Ронану уж точно не надо об этом знать. Потом пересказала собственно акцию, показала шрам и закончила тем, что Хореса я считаю вполне адекватным. Они слушали молча и не перебивали.