Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды
Шрифт:
— Что это? — поинтересовался я, сам подивившись доброжелательному интересу в голосе.
— Это драгонгет. Слыхали про них?
Тварь тем временем методично исследовала мою ладонь, будто сканировала рисунок кожи, запустив длинные волоски мне под рубашку… Да оно… Оно кормится от меня! Под рубашкой… Это был даже не укол, а зуд, именно так запускают гибкие иглы. «Волосы» не только для метания искр, но и «рот» этого существа!
— Оно… Оно… Хоть заразу не переносит?!
— Нет. Это же драгонгет!
— Он что? Запустился в тебя? — азартно поинтересовался Абель.
— Да.
— Не может быть! — ахнул Валентайн и зажмурился. Тварь перестала мерно тыкаться мне в ладонь
— Мистер Валентайн, не могли б вы все же забрать вашего симбионта или что бы это ни было от меня? — раздраженно поинтересовался я. Вот только непонятного интереса фактического владельца Темпесты мне не хватало.
— Извините, Дэн. Не могу. Драгонгет… Вы ничего не знаете о них? Не переживайте, ничего плохого он вам не сделает, в худшем случае искрой ударит и все. Дэн… Дэн… Вы только не волнуйтесь…
— А что, должен?
— Короче, — вмешался Абель, — Драгонгеты мало кого терпят кроме хозяина. Сам видел: всех кто не по нраву — искрой. Но иногда, крайне редко, могут кормиться еще с кого-то.
— Вот счастье-то, вашего симбионта покормить, — желчно заметил я.
— А ведь счастье, Дэн. Я отдам распоряжение о неограниченном кредите, и все ваши проигрыши будут зачисляться на мой личный счет.
— Вот спасибо. Главное чтобы выигрыши туда не зачислялись, — чуть сбавив тон, парировал я.
— Ах, не вы ли тот молодой человек… А ну да, Тоска… Вы удивительный везунчик, Дэн.
— Вот-вот! И я об этом говорю! — подхватил Абель.
Я не особенно вслушивался в треп, меня интересовали мои ощущения — пытался понять, что тварь делает. Кажется, она просто потихоньку сосала кровь… или не только кровь.
— Для чего он вам? — спросил я, чтоб не молчать.
— Драгонгет? Видите ли… А давайте я вам ролик покажу! — и он снял еле заметный проекционный визор и отдал мне, сам тем временем копаясь в миникомме, замаскированном под архаичные часы.
Я принял визор свободной рукой и пристроил, зацепив за ухо. Минуты на три я выпал из жизни смотря видео-инфу.
Драгонгеты — эндемики одной из хинских планет, в своей среде они симбионты существ, похожих на ящеров, (внешне еще более мерзких чем драгонгеты) Я так и не понял что там не так с этими «ящерами» вроде бы у них нет кожи как таковой, и они являются «домом» для доброй дюжины паразитов и симбионтов, вторые гоняют первых с переменным успехом. Что-то было сказано о биологической сверх мобильности драгонгетов, как я понял, это способность быстро и очень существенно изменять свой внешний, да и внутренний вид. В результате исследований было установлено, что драгонгеты уничтожают патогенную флору и фауну вокруг себя и своего носителя, непостижимым образом оставляя существовать нужные бактерии и простейшие. У одного из исследователей драгонгетов родился ребенок с врожденным иммунодефицитом и отчаявшийся родитель решился на опасный эксперимент: извлек невылупившегося драгонгета из ящера и пересадил своему ребенку, запертому в стерильном кубе. И о, чудо! Оба остались живы, и драгонгет прижился в чуждом ему теле, и ребенок смог выйти из стерильной камеры и контактировать с окружающим миром. Как показала практика, тому отчаявшемуся отцу удивительно повезло, возьми он драгонгета чуть раньше или чуть позже, тот бы не прижился и умер, попутно убив своего неудавшегося носителя. Несмотря на отсутствие гарантии приживания немало
Существует ферма по выращиванию тех страшных «ящеров» и драгонгетов вместе с ними, а также больница при ферме, куда прилетают со всего орбиса те, кто могут себе позволить такое лечение. Меня особо шокировали кадры о ферме: «ящер», нечто осклизлое, сочащееся какой-то сукровицей и гноем (ну так это внешне выглядело), размером с крупную собаку, со всех сил спешил навстречу девушке, одетой в костюм биозащиты. Ему это плохо удавалось: лапы дергались как-то судорожно и нескоординировано, крупная голова болталась из стороны в сторону при движении. Девушка подошла к нему ласково почесала «подмышки» передних лап, а после с трудом подняла и понесла куда-то.
Потом пошла реклама клиники и я снял визор.
Валентайн изучающе всматривался в меня
— А вас не тошнит…, — с улыбкой заметил он.
Я пожал плечами
— Ну да, не эстетичные создания…
Он расхохотался, как будто лучшей шутки не слышал за всю жизнь
— Энджи, а твой друг мне все больше и больше нравится…
«Все врата вселенной!!! А не пошел бы ты в них со своим „нравится“!!!»
— Эл, это мой друг… — многозначительно ответил Абель.
Они перебросились взглядами.
— А ты мой. Значит, Дэн и мой друг тоже, — с улыбкой ответил хозяин Темпесты, — Не так ли, Дэн?
Молчать и улыбаться в этот раз я не стал.
— Конечно же, почетно быть другом столь значимого человека как вы, мистер Валентайн, но боюсь, я не способен на дружбу.
Тот изобразил удивление и вежливый интерес
— А как же Энджи?
— Энджи? — я глянул на Абеля, будто примеряясь, куда бы его ударить, — Энджи — отдельный разговор.
— Как интересно. Знаете, Дэн, вы мне все больше нравитесь, да и заинтриговали донельзя.
«А я таки невезучий идиот».
— Я только не понял из ролика, зачем ему кормиться еще от кого-то кроме хозяина? — постарался сменить тему я.
— Ну это все равно что годами есть овсянку на завтрак, обед и ужин, — ответил Валентайн. — Жить можно, но плохо и недолго. А он у меня такой привереда… вообще мало кого подпускает к себе… и ко мне, соответственно, — в его голосе звучала неподдельная нежность и грусть. — Он настолько ослабел, что не рисковал входить внутрь и от этого слабел еще больше. Не буду скрывать, Дэн, я очень рад тому, что он покормится от вас, тогда он, быть может, снова сможет спрятаться.
Абель с пакостной ухмылкой уточнил:
— Да, драгогеты заползают в естественные отверстия и живут в пищевом тракте, реже в легких.
Валентайн опять всмотрелся в меня, далась ему моя реакция на этого уродского симбионта.
— Знаете, Дэн, я до десяти лет рос в «банке». О, это была большая «банка» на несколько комнат. Со мной общались и мама и папа, одеты, правда, они были как та девушка из ролика, но ничего. А потом я понял, что не смогу так больше. Родители думали, что я вполне смогу руководить делами из своей тюрьмы, я же так не считал. Они отказывались рисковать моей жизнью, но попытка самоубийства убедила их, и мы полетели к хинам. С первым драгонгетом вышла осечка, он оказался старше, чем нужно… Меня все же спасли. Я требовал! Требовал повторения операции — или я умру, или стану нормальным, третьего не дано. Второй долго боролся за жизнь внутри меня и я вместе с ним. Мы победили и выжили. Но он оказался слабеньким, может сказалась тяжелая пересадка… Свои функции он выполняет на отлично, меня даже некоторые яды не берут, но ему несладко и поэтому характер у него препаршивый, — с улыбкой закончил Валентайн.