Синто. В одну и ту же реку. Часть 4. Чужие звезды
Шрифт:
— Угу… — я не представлял, как выпущу ее из объятий.
— Время быстро пробежит… — обронила она.
— Угу…
— Не кисни, — и она ласково погладила меня по щеке.
— Угу… Не кисну, — я наконец взял себя в руки и нашел силы чтоб отстраниться от нее и улыбнуться.
— Время быстро пробежит, — вновь повторила она.
Я молча кивнул.
— Возвращайся, — и я, развернувшись, ринулся прочь из оранжереи.
Уйти, уйти поскорее, чтоб расстояние разделило нас. Чтобы лопнули проткнувшие сердце струны, выдергивающие из него куски с каждым шагом отдалявшим меня от нее. Уйти, чтобы ждать и дождаться.
На
— Здравствуйте, Викен-Ташин.
Развернувшись на ненавистный голос, я черной волной выплеснул ненависть и ярость, краем глаза отмечая, что охранник выхватил оружие и наставил его на меня. Я застыл, истекая ненавистью и презрением.
— Спокойно, — гаркнул Представитель на охранника, тот опустил оружие, но не спрятал.
Представитель приблизился, глядя мне в глаза, у нас вышла спонтанная дуэль взглядов: мои ненависть и презрение против его властности и насмешки.
— Все синто так владеют пси-ударами или только те, кого выпускают за пределы родины? — насмешливо спросил он сам себя. — Я хотел вам сказать, Викен-Ташин, что отпущу Викен, если она захочет вернуться. Но я так же сделаю все, слышите, все, чтобы ей не захотелось возвращаться… К вам! Всем! У меня еще есть время показать ей другую жизнь — жизнь счастливой и любимой женщины, а не вечного солдата при исполнении, ответственного за всё и всех!
Я вдруг абсолютно успокоился.
Да он просто ревнует. Естественно, наблюдал за нами и теперь его рвет на части, ведь Ара-Лин не пускает его в сердце. И он это чуял, а теперь и воочию убедился.
— Угу… Бог в помощь, — без эмоций обронил я, — только больше не подсовывайте ее под пытки вместо себя.
Его лицо еле заметно дрогнуло болью, а властность и насмешка сменились бессильной яростью.
Я его таки достал. Посчитав разговор оконченным, я медленно пошел навстречу охраннику и тот, повинуясь жесту за моей спиной, в последний момент уступил дорогу.
Выйдя за ворота поместья, я неспешно отправился к остановке общественных флаеров.
Когда я пересказал все события того вечера лорду-отцу, он удивил меня вопросом:
— Думаешь, русу не удастся соблазнить ее тихой, беспечной жизнью рядом с сильным мужчиной?
Придя в себя от такого вопроса-обвинения и поборов первую волну возмущения, я ответил максимально взвешено:
— Если бы он мог предложить ей равный брак, возможно, такая опасность и возникла бы. И то, я бы поставил четыре против одного, что Ара-Лин не отказалась бы от семьи и родины ради мужчины и беспечной жизни. А в сложившейся ситуации, когда единственная возможная роль — это роль любовницы-содержанки, которую прячут ото всех и не показывают… Ваша дочь может с таким мириться лишь по жесткой необходимости, и личные качества содержателя и его чувства к ней особой роли не играют.
Лорд-отец выслушал и кивнул каким-то своим невеселым мыслям.
Даниэль. ЕвС. Темпеста
Три дня ушло на подготовку к отлету и подробный инструктаж. Третьесортная планетка в последний момент сменилась на фешенебельный курорт. И вот я на борту яхты «короткими тропами» иду к евсовской Темпесте. Сам. Один.
Я отвык от одиночества, хотя раньше оно было желанно и любимо.
Простым это задание уж точно не будет.
Я вынырнул с «троп» возле Рома Этерно, так сказать легализуюсь там и под личиной евса отправляюсь официальным путем на Темпесту. Первый пункт — легализация, прошла легко и быстро. Документы у меня были «живые», [12] а ни один таможенник не начнет «заедаться» с преуспевающим адвокатом, ушедшим в отпуск-путешествие на собственной яхте класса «люкс». На Темпесте меня ожидал столь же сдержано-радушный прием — еще один богач прилетел оставить свои денежки на счетах казино.
12
«Живые» документы — дубликат документов живого человека, подделан только генкод.
Темпеста была кислородной планетой, на этом ее преимущества заканчивались. Почти всю ее поверхность занимал океан, на полюсах были ледовые шапки, а изредка торчащие из воды голые иглоподобные скалы гордо именовались островными архипелагами. Даже космопорт пришлось создавать, обрушивая и оплавляя «иглоскопление». Почти всегда и везде на Темпесте бушевал шторм, скудное солнце редко пробивалось сквозь облака, но зато фосфоресцировал океан, не соленый, как на Земле Изначальной, а кислый. Штормы зарождались не в атмосфере, а в нем, и иногда можно было видеть разряды между гребнями гигантских сиреневых волн. Темпеста никого не оставляла равнодушным — опасная, буйная и безумно красивая, она либо пугала до дрожи своей слепой мощью, либо завораживала.
После посадки в порту с яхты меня забрал тяжелый земноход, очень похожий на тот, в котором мне довелось покататься на Депре и доставил в здание-вокзал. Там уже ждали прилета дилижанса две небольшие, но шумные компании золотой молодежи и трое солидных бизнесменов неопределенного возраста: то ли уже прошедшие омоложение, то ли еще не нуждающиеся в нем.
Не спеша заводить знакомства, я подошел к огромному панорамному окну — океан бесновался в опасной близости. Недаром меня забирал столь тяжелый и неуклюжий транспорт, любой другой могло запросто опрокинуть порывом ветра. Стихия завораживала…
— О, молодой человек, вы попались, — раздался приятный баритон. Говорил один из бизнесменов, смуглый шатен, судя по манере держаться: с достоинством и непоколебимой уверенностью в себе, уже прошел омоложение — такого апломба не приобретешь к тридцати пяти годам.
— Вы правы, — с легкой усмешкой ответил я.
— Я здесь уже в седьмой раз. И в казино хожу лишь по обязанности… — пошутил он.
Я выразил молчаливое понимание и одобрение.
— «Гранд»? — спросил он.
На планете было два отельных комплекса: «Гранд» и «Парадиз», первый для тихих состоятельных акул, второй для их шумных детишек.