Синяя трава
Шрифт:
– Думаю, ребята не будут возражать, если с их палаткой пойдет кто-то другой, – ответил Хэнк. – Я спрошу у них.
– Ладно. Тогда завтра выходят два охотничьих отряда и шесть исследовательских экспедиций. После ужина конкретно решим, кто куда идет.
За ужином Ицхак подошёл к ЛингВу и, неторопливо насыщаясь верблюжатиной, поинтересовался:
– Почему ты так торопишься? Только из-за простоты процедуры развода?
– Скоро достроят первый барак. А там и остальные. Будут распределять жильё. К этому времени проще уже определиться, чтобы получить место сразу на семью.
– Вкусно! Рыба уже слегка обрыдла. А теперь скажи правду! Место семья получит всегда, хотя бы путём обмена. Полагаю, обменов вообще будет много.
– Ладно. Я боюсь. Нынешняя мирная анархия может однажды закончиться. Тогда произойдёт распад на кланы, сформированные по родственным и приятельским связям.
Нужно иметь много надёжных друзей и родни. И я хочу родить уже этой зимой. Думаю, к весне появится много детей. Кроме того, у тебя хорошая голова и умелые руки. И есть пистолет.
– Пистолет… Это даже не смешно. Лук бьёт дальше, почти с той же скоростью и бесшумно. А с головой и руками мужчин здесь полно.
– Это кто, например? Такие есть, но их немного.
– Пётр Алтуфьев, Максим, Лев Сикорский, Олег Константинов, Николай Хоменко. У Хоменко, кстати, и пистолет есть.
– Лев для меня староват. Пётр хорошо работает головой, но руками пока не умеет. Тем не менее, он подходит, но ты сейчас привлекательнее, – китаянка, похоже, сильно волновалась и непроизвольно расчёсывала укус овода на руке. – Кто там ещё? Хоменко? Он уже положил глаз на стюардессу. Мне там ничего не светит. Олег? Да, хирург всегда нужен, но вокруг него вьётся целая стая, а ты пока свободен. Я понятно объяснила?
– Понятно. Давай подождём до окончания строительства шестого барака. Если до того ты не передумаешь, то будем жить вместе. А до того я не буду реагировать на других женщин нашего посёлка.
В этот радостный день первый барак обзавёлся стенами и печкой. Саманная труба внушала некоторые опасения, но лучшего кирпича просто небыло. Заслонки и дверки сделали из обшивки. Металл пришлось пустить и на колосники. Впрочем, в перспективе колосники для бытовых печей планировалось делать керамическими.
За день сделали шесть из пятисот метров фекальной канавы. То есть процесс стартовал удручающе медленно. Много времени требовала подгонка камней друг к другу. Вот если бы была черепица…. В дальнейшем решено было подгонку камней осуществлять заранее, что теоретически должно ускорить работу.
Офицеры буквально разрывались между строительством канавы и изготовлением деревянного корыта. Им хотелось научиться делать и то, и другое. Каменные работы представляли интерес как перспективная технология возведения фортификационных сооружений, а в корыте им виделся будущий флот. Над корытом трудился и Алтуфьев. Ему, как Путтеру и Рокотову, нужно было исследовательское судно. Сикорский же считал, что правильные суда нужно делать из досок.
Глава 10 (День десятый)
Лев Сикорский всегда относился к иностранцам индефферентно, но вот американцев со вчерашнего дня невзлюбил. Он терпел девять дней без рыбалки. И это в то время, как рядом толпа мужчин, а иногда и женщин, ловит рыбу целыми днями. Ещё вчера казалось, что день без столяра племя проживёт, но этот торопыга Хэнк нуждался в оружии, которое должен был делать Ицхак. А тот не мог обойтись без квалифицированной помощи Льва.
– Ну, что этому профессиональному мародёру и осквернителю могил не сидится на месте? К чему спешить? Трупы от него сбегут? Здесь жизнь практически налажена, так нет, нужно куда-то на юг ехать. И зачем? – про себя ругался Сикорский, прикидывая, когда же сможет, наконец, отдохнуть по-своему. Отчего-то сильно хотелось выпить.
Хэнк русского языка не знал, но чувствовал, что Сикорский на него за что-то зол. Однако, деваться было некуда. Приходилось терпеть.
Путтера же одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, камнемёт сделать безусловно нужно, а с другой – хочется сходить в экспедицию. Ну, не то чтобы хочется ходить, но вот сомневался механик, что без него что-то найдут. Вернее, будут искать достаточно настырно. Под что-то Ицхак подразумевал исключительно руду и золото. В общем, металл. Да и то не всё подходит, ртуть и бокситы пока не интересны.
Час ушел на согласование деталей по рисунку, сделанному механиком ещё с вечера. Тогда же оружейник понял, что жил хватит лишь на один небольшой камнемёт.
– Смотри, – пояснял Ицхак столяру, – Станина собирается из двух треугольных рам, соединённых брусками. Всё сооружение примерно полметра в ширину и метр в длину. Высота – полтора метра. На высоте в восемьдесят сантиметров от основания идёт единственный торсион. Оставшиеся семьдесят сантиметров – амортизатор. Он же – ограничитель хода ложки с камнем. Ещё пара планок нужны как направляющие хода рабочей части, иначе ложку будет болтать в стороны. Жилы зажимаем клиньями. Клиньями же обеспечиваем нужное натяжение. Пока понятно?
– Не совсем. Ложка от торсиона должна быть не длиннее восьмидесяти сантиметров?
– Да не обязательно. Можно и длиннее. Просто у нас мощности торсиона может не хватить на тяжелую ложку.
– В свободном состоянии ложка торчит почти вертикально вверх. Во взведённом опускается к основанию. Так?
– Правильно.
– При выстреле ложка уходит вверх до тормозного амортизатора. Бьётся о него и останавливается, а камень летит по инерции. Амортизатором что служит? Брус с мешком шерсти, как у греков? Или специальный мат из травы сплетём?
– Нет. Просто штук пять сырых веток воткнём в отверстия станины, но так, чтобы ложка ударялась о них постепенно. То есть рукоятка ложки бьётся сначала об одну ветку. Ветка сгибается под ударом. Брус часть энергии теряет и бьётся о следующую ветку. Теперь ему приходится терять энергию уже на сгибание двух веток. Далее доходит до третьей ветки. Толщину веток подберём экспериментально.
– Хитро. Пожалуй, должно работать. Тогда отверстия под ветки сделаем только после сборки всей конструкции.