Синяя трава
Шрифт:
Юлия была не слишком сильна в растениях, но обладала в определенной степени аккуратностью и старалась набирать побольше образцов для гербария – листья, травы, ягоды.
На берегу озера поставили палатку и остановились на ночь. За ужином, уже на закате увидели медведя на другом берегу озера.
– Страшновато, – сказала Юлия. – Мы будем выставлять охрану на ночь?
– Да, ну, – ответил Иван. – Он далеко.
Москвичи сразу после ужина легли спать, а нивхи остались посидеть у костра и попить отвар из смородиновых листьев.
– Я вот думаю дочку замуж выдать, – сказал Антон, глава семьи из четырех человек.
– Да? Уйдет из семьи.
– Нет, здесь немного другая ситуация. Здесь большинство молодых людей без родителей и старших родственников. Мы и станем семьей для зятя. Так что если дочь выйдет замуж, семья наша станет больше.
– А за кого хочешь выдать?
– Не знаю еще. Тут кто-то уезжает, кто-то не уезжает. Я, кстати, так и не понял, куда они плывут и зачем. В общем, я запутался. Лучше подожду, пока они уедут. А то не хватало выдать ее замуж за того, кто уезжает.
– Так уже известно, кто уезжает, а кто нет.
– Да, ну, вдруг кто-то надумает еще. Я уж подожду.
Неподалёку от гончарной мастерской господин Хоменко принялся сооружать культурную помойку для вторсырья. Хозяйственный бизнесмен, решил, что обрывки ткани, никуда не годные куски металла и пластика должны храниться до лучших времён, а не выбрасываться безвозвратно. Руководство сооружением нового строения приняла на себя Рита, решившая, что сарай стоит просто сплести из ветвей. Такое решение позволяло несколько сэкономить дефицитный труд мужчин. Крышу архитектор решила делать для простоты также плетёной и в один скат. О непромокаемости помойки никто беспокоиться не стал. И вот сейчас Николай вкапывал стволы молодых лиственниц – основу будущего здания.
Отряд, который обходил сопки с западной стороны, еще вчера наткнулся на огромное конопляное поле. Сегодня им повезло и того больше – за второй сопкой они обнаружили потенциальный известняк и ручей, спускающийся в реку.
– Если это действительно известняк – то месторождение очень удобное, – сказал Алексей.
– Почему? – спросил Юрий, его приятель.
– Потому что можно сплавлять его по ручью в реку, а дальше вниз по реке и до поселка.
После откалывания образцов известняка, группа двинулась дальше.
– Тама! – сказал Яочуан и показал на склон третьей сопки. Склон представлял собой груду здоровенных камней, усыпанный небольшими островками зеленых зон травы и небольших кустов. Под ногами путешественников лежали те же камни, а ближе к вершине сопки отчетливо просматривались участки хвойного леса. В двухстах метрах от людей на большом плоском камне, немного выступающем из общего склона сопки, расположилась небольшая семья козлов.
– Ой, козлики! Надо это записать, – засуетилась Мирослава. – Нам бы надо козляток поймать и взрослую козу. Козье молоко очень полезно.
– Ну, сейчас мы козлов не будем ловить, – сказал Алексей. – У нас же исследовательская экспедиция. Если на обратном пути встретим – можно будет.
– Мы можем кого-нибудь съесть сейчас, – предложил Юрий, имея в виду в качестве корма именно козлов, а не коллег.
Услышав шум, поднятый исследователями, самый большой козел поднял голову и посмотрел на людей. Он медленно повернулся к людям, задумчиво посмотрел на них. А затем повернулся на другой бок и продолжил греться на солнце. Исследователи решили не тратить время на охоту, а подальше пройти.
К обеду Хэнк получил образец для испытаний щита. Мишень, сплетённая Жаклин, представляла из себя мат толщиной два сантиметра. С двадцати метров его пробивал даже самый слабый лук, если бить стрелой с металлическим наконечником. Не держал такой щит и удар копья. В конце концов остановились на многослойной мишени. Два листа обшивки проложили сеткой, сплетённой из лыка. А к получившемуся бутерброду с внутренней стороны добавили мат Жаклин. На таком варианте решили пока остановиться. Француженка пообещала сплести обе детали к щиту за двое суток.
Лариса и Мария, собиравшиеся в тот же поход, взялись помочь Жаклин, с тем, чтобы ускорить дело.
Группа, которая вчера достигла устья ручья и повернула на юго-запад, была единственной из шести групп, в состав которой входили, по большей части, отъезжающие: Линас, Ролан и Лола. Поскольку естественный интереса к исследованиям у них отсутствовал, нельзя было рассчитывать, что они отнесутся к походу досточно ответственно. Основные надежды были возложены на Геннадия.
Раз в полчаса Лола просила остановку и набирала растения для гербария. Через четыре часа ходьбы на второй день Геннадий предложил:
– Может, пойдем лучше к горам? Нам же Рокотов сказал искать ископаемые, а Алексей сказал, что ископаемые в горах. Так что толку тут ходить?
– Ну, действительно, давайте повернем к горам, – согласился Линас. Вся группа немного развернулась и пошла строго на запад в сторону гор. Лола продолжала собирать все подряд листья и травы каждые полчаса. Она была не очень уверена, что сможет объяснить потом, что где росло, но надеялась, что ее товарищи по экспедиции лучше запоминают местность.
Продвигаясь между холмами, исследователи уже отчетливо видели предгорья в нескольких километрах от себя. По мере приближеия к горам трава становилась ниже, а затем местность плавно переходила в голую каменную гряду. Как только исследователи увидели, что деревья заканчиваются, они срубили несколько веток и взяли их с собой в качестве дров. А воду тащили с собой еще с реки, хотя пара мелких ручейков по дороге встретилась и после этого.
Восточные склоны ближайшей к путешественникам цепочки гор представляли собой сплошные обрывистые скальные выходы. Кое-где прямо по стенам стекала вода. Растительность появлялась лишь в нескольких десятках метрах над землей. За ближайшей цепочкой виднелись и другие хребты, а невысокие облака скрывали самые дальние, покрытые снегом вершины.