Сирень
Шрифт:
Почему они не могли хоть что-то сказать? Почему они не могли солгать и заявить, что ненавидят музыку «Связанных»? По крайней мере, тогда я не подверглась бы издевательствам фанатов, которые, как я знала, последуют позже.
Я пропустила парней на сцену впереди себя и съежилась, когда они обогнули массивный светодиодный экран и были немедленно встречены хором освистываний, более громких, чем кто-либо до сих пор.
Здорово. Просто… здорово.
Схватив гитару, я, не раздумывая ни секунды, протиснулась за занавеску. Мне в руки были даны ужасные карты, так что мне оставалось только блефовать. Если бы я позволила себе остановиться
— Псссс!
Недолго думая, я развернулась на своих сказочно порочных каблуках и увидела Лорена, просунувшего свою великолепную, приводящую в бешенство голову сквозь занавеску.
— Сделай так, чтобы все было хорошо, — пригрозил он. Его пристальный взгляд казался бесконечным, когда он удерживал меня этими глазами. — Мы будем следить за каждой секундой.
В доказательство его слов, я могла видеть Хьюстона и Джерико, стоящих по бокам от него, через маленькое отверстие у него над головой. Я одарила его улыбкой, которая подозрительно казалась настоящей. Словно щелчок выключателя, мне не терпелось поскорее выйти к людям.
— Завидуйте молча, мешки с дерьмом.
ПЯТЬ
Эта задница. Боже мой, вот это задница.
Я не мог припомнить, когда еще видел что-то настолько… шикарное. Я чувствовал, как Хьюстон и Рик стоят у меня за спиной, напрягаясь, чтобы хоть что-нибудь разглядеть. Теперь, когда Брэкстон не смотрела, они не утруждали себя притворством. Они были заинтересованы, как и я.
Как единственный ребенок, я наслаждался видом. Все равно мне никогда не нравилось делиться.
А наша новая игрушка была чертовски великолепна.
Волнующая, сексуальная… опасная.
Она была единственным, в чем мой разум и член смогли прийти к согласию за долгое время. Впрочем, я был не слишком этому рад. Мне не нужна была Брэкстон Фаун в моей голове — только в постели.
Я был так поглощен изгибом ее задницы в этих обтягивающих джинсах, что мне потребовалось на секунду больше времени, чем моим товарищам по группе, чтобы заметить свист и насмешки.
— Как думаешь, нам следовало отправлять ее туда? — спросил Джерико, который всегда первым шел на попятную. Как бы сильно он ни старался, он не мог взять на себя обязательство быть мудаком, хотя и пытался, благослови его господь.
— Никто не заставлял ее выходить, — заметил Хьюстон. В отличие от Рика, быть мудаком для него было естественно. — Это она решила, что должна что-то доказать.
Как будто она могла.
Мы бы никогда не приняли ее, и это делало нас еще большими придурками за то, что мы заставили ее думать, что примем. Если она хотела участвовать в этом проекте, она должна уметь выдерживать удары, а поскольку мы всегда добивались своего, их было бы много.
Хьюстон, черт возьми, наверняка позаботился бы об этом, а у Джерико не было собственного мнения. Он был последователем и делал все, что говорил Хьюстон. Что касается моих причин… Что ж, жизнь стала скучной. Это был мой шанс немного повеселиться.
Несмотря
— Знаю, — обратилась она к толпе через микрофон, — я не та, кого вы ожидали, верно? — толпа ответила громким нет, прежде чем снова скандировать наши имена.
Не в силах ничего с собой поделать, я протиснулся за занавес, но позаботился о том, чтобы оставаться скрытым за оборудованием. Это был бы не первый раз, когда кто-то залезал на сцену. Я чувствовал, как Хьюстон и Рик стоят по бокам от меня, но не обращал на них внимания.
Я был слишком очарован ею.
— Недавно у меня появилось несколько новых друзей. Думаю, вы знаете, кого я имею в виду, — я находился под идеальным углом, чтобы увидеть заговорщицкое подмигивание Брэкстон. Постепенно толпа притихла, по мере того как в ней нарастали замешательство и любопытство.
Блядь.
Она завладела их вниманием. Я не знал, как к этому относиться.
— Прямо сейчас они смотрят, — без предупреждения она начала с начального набора аккордов. Мой разум отслеживал их, даже когда я ловил каждое произнесенное ею слово. — Они хотят знать, из чего я сделана, — она оглянулась через плечо, и я затаил дыхание, пока не понял, что ее внимание приковано к басисту и барабанщику. Это был мой первый раз, когда я вообще обратил на них внимание. Интересно, знают ли они, что теперь она наша?
Злое намерение охватило меня, но так же быстро оно было подавлено неожиданной мощью голоса Брэкстон:
Открой свой рот
Скажи, что хочешь меня
Я не буду спрашивать, уверен ли ты (на этом Бог заканчивается).
Ты ожил, а потом поджег меня
Я горю, горю изнутри
Ненасытная, неоспоримая, ты понятия не имеешь, что тебя ждет впереди.
Раздень меня, наполни меня, а потом убей
Я никогда не перестану хотеть большего
Я рабыня этой мании; ты — истина, которую я не могу отрицать.
А до тех пор я буду прятаться у всех на виду
А до тех пор я буду понемногу умирать изнутри
А до тех пор я буду тонуть в этом бесконечном черном приливе.
Мое сердце — это колодец
Смотри, как я наполняю его болью
Мое тело — это сад (я — Эдем).
Наблюдай, как они грабят и расхищают
Смотри, как я утоляю свой голод
Нечестивым не спится
Проклятых уже не спасти
Здесь не нужно молиться
Вы уже в ловушке, мои маленькие ягнята
Открой свои глаза
Загляни глубоко внутрь
Я спрошу тебя, что ты видишь (Бог заканчивается здесь)
Найди то, что любишь, и позволь этому убить тебя
Если я та, кого ты любишь, ты уже мертв
Желая ощутить твой вкус, страстно желая ощутить тебя
Я выпью из тебя все до последней капли
Если я ядовитая, то и ты — яд
Ты говоришь, что хочешь большего
Если я монстр, то ты — тьма
Если я зависима, то ты — наркотик