Сирена (ЛП)
Шрифт:
– И, как большинству из вас известно, - сказал Жан-Поль, - через две недели наш Зак Истон отправляется на запад, чтобы занять место шеф-редактора лос-анджелесского офиса. Уверен, всем вам будет не хватать его солнечного присутствия. Процитирую молитву о благословении из старой Ирландии, "Пусть ведет тебя ввысь туман твой", или что-то в этом роде.
По залу пронеслись тихие смешки. И только напыщенный болван, Томас Финли, оказался единственным, кто не засмеялся, а, как обычно, ухмыльнулся. По нему Истон не станет скучать. Ему будет не хватать его ассистентки Мэри и Боннера. И, конечно, за все время
– Значит, ровно через две недели, - продолжил Жан-Поль, - в нашем переговорном зале состоится прощальная вечеринка. Я предложил провести ее в гостинице Four Seasons, но кое-кто отверг данный вариант, поэтому в бестолковом прощании пеняйте на Истона.
На виновника посыпались шутливые, неодобрительные возгласы.
После завершения встречи, сотрудники стали покидать помещение. При выходе, обняв своего боса, Мэри громко шепнула ему на ухо, - Заберите меня в Калифорнию.
На что стоящий рядом с Заком Боннер, губами произнес, - Исключено, - и девушка, притворно надувшись, удалилась. Последовали дружеские похлопывания и несколько крепких рукопожатий от редакторов-друзей Истона. Повернувшись, чтобы задать Жан-Полю вопрос, он услышал позади себя самодовольный смех.
– Как движется книга Норы, Зак? – спросил Томас Финли своим приторным тоном, - движется жестко и движется часто?
– Работа продвигается очень хорошо, Томас, - ответил он, игнорируя детские намеки своего коллеги, - спасибо, что поинтересовался.
– Щелкаешь кнутом? – спросил он с ухмылкой, – хотя, погоди, это ее работа.
– Финли, хватит, - произнес выходящий из переговорного зала Боннер, сердито ткнув пальцем в его сторону.
– Наши авторы заслуживают уважения.
– Уважения?
Томас фыркнул, как только шеф-редактор удалился.
– Если бы я платил ей, чтобы она вытирала об меня ноги, то, возможно, я бы ее уважал.
Истон засовывал бумаги в свой портфель.
– По всей видимости, Мэри оказалась права, - спокойно произнес он.
– Права относительно чего? – потребовал Финли с краснеющим лицом.
– Относительно твоей профессиональной зависти. Сожалею, если ты считал, что главная должность в Лос-Анджелесе достанется тебе. Сам факт твоей реакции на мое повышение детскими выходками, является доказательством того, что ты едва ли заслуживаешь эту работу, тем более, позицию шеф-редактора. Издательское дело для взрослых, Томас. Если будешь вести себя соответственно, возможно, тебе когда-нибудь и повезет.
– Зак, единственная причина, по которой тебе предложили работу в западном офисе – чистая жалость. Жан-Поль пронюхал, что тебя бросила жена. Как бы там ни было, ни один из моих авторов никогда не спал ради шестизначного аванса.
– Ни один из твоих авторов никогда не зарабатывал шестизначного аванса. Сатерлин заработает его так, как остальные писатели, с которыми я сотрудничал – вложив в книгу всю душу. Мы с ней не спим. Должность досталась мне потому, что в своей работе я лучше тебя. И этот разговор, - подчеркнуто сказал
– Не спите? Неужели? – тот изобразил шок, - позволь мне угадать. Она вне твоей ценовой категории?
– Ты ребенок, Томас.
– А она проститутка, Зак.
Истон побледнел и открыл рот, чтобы возразить, но что-то его остановило. На лице Финли расплылась широкая, злая улыбка.
– Зак, Зак, Зак… ты, правда, не знал? Нора Сатерлин самая известная в городе Госпожа. Думаю, просто она пока не успела прислать счет по оказанным тебе услугам.
– Я знаю, кто такая Нора, и чем она занимается в свободное время. Ее личная жизнь меня не касается.
– Личная жизнь? Истон, жизнь не личная, если за нее платятся налоги. Сатерлин делает это за деньги. Она - шлюха. Мой друг отстегнул ей пять тысяч, только чтобы посмотреть, как она связала и трахнула его девушку. Мне изложить тебе это на бумаге?
Зак оттолкнул Томаса от двери, однако его болтовня последовала за ним по всему коридору. Он остановился возле кабинета Боннера, который посмотрел на своего подчиненного настороженным взглядом.
– Дай мне ключи от твоей машины, Жан-Поль.
Тот полез в карман.
– Что он сказал?
– Ничего, из того, что я повторю, пока не услышу от нее.
Взяв ключи, он направился к двери.
– Истон, ты мой единственный новый критик, помнишь? Суди не по автору, только по книге.
– Дело никогда не было только в книге, - ответил Зак и захлопнул за собой дверь.
***
Глянув на свои рукописи, Нора опять принялась печатать. Ей хотелось отдохнуть один день, но она понимала, что должна превозмочь свою усталость. Нора приближалась к яркому переломному моменту в романе, и одновременно с предвкушением описания крайне драматичной сцены, она боялась приступать к процессу завершения работы. В отличие от своих предыдущих книг, эта стала ее детищем – ее и Зака, которую она любила сильнее, чем - как ей казалось - могла полюбить что-то, сделанное своими руками.
Перелистывая страницу в блокноте, Нора остановилась, услышав стук в дверь. Настойчивый стук повторился. Открыв дверь, она улыбнулась, увидев своего, стоящего на пороге, редактора.
– У тебя это уже входит в привычку, Зак, - сказала она, про себя радуясь его появлению. Но он не улыбнулся в ответ. Пронзив ее взглядом, он вздернул подбородок.
– Сколько я тебе должен? – спросил он.
Сердце Норы ушло в пятки.
– Твою мать.
– Это все, что ты можешь сказать? – поинтересовался Зак, проходя через открытую дверь.
– А что ты хочешь от меня услышать? Прости, что не рассказала. Я собиралась. В клубе. Потом появился Сорен. Я струсила, прости. Это неважно.
– Неважно, что ты проститутка?
– Проститутка? Так ты обо мне думаешь? – потребовала Нора, - проститутки пойдут на убийство, лишь бы быть мной. Я - Госпожа. Люди подчиняются мне за деньги. Им никогда не позволялось меня трахать.
– Я считал тебя сексуальной, необузданной писательницей со свободными взглядами. Но это не так. Ты всего лишь дорогая проститутка с дешевыми выходками.