Сирена рабыня в гареме у Дракона господина
Шрифт:
– Иди ко мне проказница! – он и сам заразился ее ребячеством, как мальчика гоняясь за сиреной. – Если сам поймаю, будет хуже, - шутливо пригрозив, он поплыл в ее сторону.
– Не поймать тебе меня! – сделав какие-то манипуляции над водой, Мара подняла довольно высокую волну, и накрыла ей дракона с головой. Он быстро вынырнул, отплевываясь. – Вот теперь точно тебе не сдобровать, ведьмочка! – бросив на нее красноречивый взгляд, нырнул под воду.
Сирена передвигалась быстро, не плыла, а словно парила в воде, двигалась так стремительно, что не всегда глаз успевал отследить ее
– Попалась! – она попробовала выскользнуть, начала крутиться и извиваться, и с каждой новой попыткой, его руки только сильнее обвивались вокруг тоненькой талии.
– И что теперь? Накажешь? – она лукаво смотрела на дракона, глаза светились, в них не было привычного страха.
– Можешь не сомневаться! – Ардок подплыл к берегу, и прижал ее к землистому выступу, удерживая одной рукой соблазнительную пленницу, второй провел по мокрым волосам, по щеке, шее. Мара не вздрогнула, не отпрянула, продолжая с любопытством наблюдать за его действиями.
Капли воды стекали по лицу, устремляясь к обнаженной груди, прижатой к его стальным мышцам, покрытым упругой кожей. От нее исходила прохлада, он горел огнем. Ардок, провел языком по виску, слизал капельку воды с кончика носа, сирена тихо замурлыкала. Его разгоряченный член упирался ей в живот, и к своему стыду ей нравилось чувствовать пульсирующую плоть на своей коже. Хотелось утонуть в его зеленых глазах, познать рай, который обещали властные и в одночасье мягкие губы дракона.
Глава 32
– И как ты меня собираешься наказать? – она прошептала очень тихо, хватая ртом воздух, и все больше погружаясь в новые для себя ощущения.
– Наслаждением, Мара, исключительно наслаждением, - опалил дыханием маленькое аккуратненькое ушко. Губы заключили в плен мочку уха, он посасывал его, легко покусывал, зарываясь рукой в волосы, лаская кожу головы. Раздвоенный язык продолжил путешествие, проник в ушную раковину, а своей грудью, дракон потерся о ее соски.
Дыхание Ардока участилось, оторвавшись от ушка, продолжая удерживать голову сирены одной рукой, а второй крепко сжимать талию, он посмотрел ей в глаза, проникновенно долго. Таинственный момент, окутанный чем-то неосязаемым, они стояли не в силах отвести взгляда, обласканные водой и теплыми порывами ветра.
Он наклонил голову, приближаясь к бледно-розовым губам Мары, когда дракон, казалось, пленил ее, был в миллиметре от желанного поцелуя, его пленница стала излучать странный белый свет, от нее исходило яркое прохладное мерцание, в глазах плавно раскачивались морские волны. Маленькие звездочки светились над ее головой, а в районе груди и ниже дракон ощутил странные покалывания. Еще миг, и сирена обвила его как спираль, выскользнула из объятий, и несколько раз очень быстро прокрутилась вокруг Ардока, задевая возбужденную плоть, обивая тело, еще мгновение и она уже уплыла в другой конец пруда.
Обернувшись, дракон увидел сирену в ее морском воплощении. Нежно-голубой хвост, с блестящими чешуйками, которые поднимались дальше, пряча от его взора прекрасную грудь. Образуя вокруг округлостей что-то наподобие лифчика из чешуи.
– Истинный облик сирены морской! – Арлок рассматривал ее преображение, с интересом, похотью и нежностью. Теперь ее глаза светились аквамариновым пламенем, в движениях появилась сила, уверенность, она больше не походила на пугливую девчушку.
– Даже поймав добычу, не теряй бдительности! – ее голос изменился, стал более хриплым, угадывались повелительные нотки. Мара вновь подплыла к нему, обвила ноги и утащила с собой под воду, хвост был на удивление цепким и сильным.
Теперь она играла с драконом, плавала вокруг него, и только он пытался ее схватить ускользала. Сирена двигалась с какой-то немыслимой скоростью, и при этом абсолютно не поднимая волн и не будоража воду. Только сейчас Ардок видел ее в одном месте, одна секунда и она уже появлялась с противоположного конца. Мара сделала несколько движений руками, и он почувствовал, как вода начинает сжиматься вокруг него, образуя своеобразные тиски, и при этом поглаживая тело. Водяные путы сковывали движения, не давая двигаться, а сирена кружила рядом, то и дело задевая пленника хвостом, подплывая к его лицу, щекоча носом щеку, и отплывая назад. Хлопок в ладоши, и вода раскрыла объятия, словно ничего и не было.
– Хорошо, Мара, ты выиграла раунд, - вынырнув на поверхность, он с еще большей жаждой смотрел на нее.
– Оу, ты даже признал! – сирена, смеясь, продолжала кружить около него.
– Глупо не признавать очевидное. Ты – дитя воды, - Ардок лег на спину и неспешно поплыл. Не делая больше попыток поймать ее.
Они резвились в воде пока солнце не начало клониться к закату, окутав горизонт красным маревом. Дракон выбрался на берег, и протянул руку Маре:
– Нам пора.
– Жаль… - она вздохнула, подняла аквамариновые глаза и с надеждой спросила, - Мы еще вернемся?
– Непременно, обещаю. Выходи, - склонившись, он продолжал держать руку ладонью вверх. Сирена нырнула в последний раз, вновь вокруг нее разлилось свечение, которое теперь, в вечернее время, казалось еще ярче. Хвост пропал, и перед ним была вновь обнаженная, трепетная Мара. Она подала руку, и мгновенно очутилась в его стальных объятиях.
Ардок сжал прохладное тело, окутывая своим теплом, заглянул в глаза и прошептал ей прямо в губы:
– А теперь ты меня остановишь? Одно твое слово и я опущу…
– Не отпускай… - и ее руки обвились вокруг шеи дракона.
Глава 33
Миллиард радужных искр взорвался внутри, когда Ардок прикоснулся к ее губам. Он пробовал ее на вкус не спеша, взял верхнюю губку в рот, и стал нежно ее посасывать, блуждая по ней двумя кончиками языка.
Мара прижалась к дракону еще сильней, неведомая сила, та что выше сознания, выше любого понимания, толкала ее в объятия, заставляя забыть об осторожности. Он пах сладкой горечью, неведомым дурманом, Ардок забирал ее рассудок, так трепетно и бережно, что никакие силы природы не могли заставить ее прервать поцелуй. Пусть он яд, приторный, сладкий, но сирена хотела испить, хотела хотя бы в этот миг ощутить весь пьяный хмель неповторимого момента.