Сирена рабыня в гареме у Дракона господина
Шрифт:
Дракон тем временем переместился на нижнюю губу, он исследовал ее, томил едва уловимыми прикосновениями и вырывал из горла Мары хриплые стоны, она сильнее обхватила его шею, невольно притягивая ближе, не понимая, почему ее тело загорается первобытным огнем, в котором хотелось сгореть дотла.
Наигравшись с податливыми губками, Ардок накрыл ее губы своими, проник языком внутрь, глаза сирены заволокло блаженной тьмой, весь мир сосредоточился на кончиках языках ее дракона, и именно он поднимал чувственную волну ее естества, он заставлял дышать только им, пропитаться насквозь его сладкой, мучительной одержимостью. Кончики
Она не успела опомниться, как уже сама начала делать робкие попытки распробовать его губы на вкус. Осторожно пошевелила язычком, отвечая на ласку, член, упирающийся в кожу, тут же откликнулся, зашевелившись в приглашающем жесте.
Руки Ардока блуждали по ее спине, касались волос, шеи, умелые пальцы словно подбрасывали дров в костер, и так пылающий от неутолимых желаний. Он словно помечал ее собой, одним только поцелуем, нежно брал в плен душу, перекрывая все ходы к отступлению. Преподносил к губам чащу переполненную порочными желаниями, дьявольски искушая испить ее с ним до дна.
С трудом прервав поцелуй, немного отстранившись, он посмотрел на нее, опутывая своей хищной энергией, и мягким голосом спросил:
– Это твой первый поцелуй в жизни?
– Да… - Мара опустила глаза вниз, и сразу пожалела, на нее смотрела разгоряченная плоть, бархатная головка члена, призывно трепетала, приглашая прикоснуться к себе. Она сглотнула, учащенно задышала, чувствуя как не хватает кислорода, как сердце выстукивает в бешенном ритме.
– Тебе понравилось? – он провел руками по ее плечам, очень медленно, чувственно.
Сирена усилием воли закрыла глаза, борясь с нарастающими и неконтролируемыми желаниями:
– Ты же мастер в этом, в твоем распоряжении были тысячи женских тел, чтобы оттачивать свои навыки, несомненно, твоя бесконечная практика помогла сделать мой первый поцелуй незабываемым, - даже перестать любоваться на возбужденный орган, казалось едва выполнимой задачей.
– Поверь, я редко в жизни кого целовал. А вкус твоих сладких губ мне определенно по нраву, - он снова притянул ее к себе, и на этот раз поцелуй был более требовательным. Дракон впивался в ее губы снова и снова, не в силах насытиться, не желая отрываться. Мара не сопротивлялась, она поддавалась вперед, робко гладила его плечи, наслаждаясь игрой мышц под кожей. Ей хотелось исследовать его, гладить, целовать, познавать, а тугой узел внизу живота похотливо нашептывал: «А что же он еще может творить своим языком, вот бы узнать?».
От подобных мыслей, пунцовый румянец залил щеки сирены. Что творит с ней дракон, почему прикосновения врага так сладки, почему ее тело сейчас больше всего хочет покориться ему?
Когда Ардок оторвался от ее опухших губ, она с трудом перевела дыхание, и спросила слегка заплетающимся языком:
– Почему редко целовал?
– Для поцелуя нужно нечто большее, чем просто похоть. Но тебя, Мара, я точно не обделю поцелуями, - он умудрялся ласкать даже лукавым взглядом, насквозь пропитанным страстью.
– Хм, могу и обойтись… - пытаясь прогнать чары, она устремила взор на небо, где уже начали зажигаться звезды.
– Маленькая, сладкая, лгунья, - хрипло прорычал дракон, и склонившись начал неспешно покрывать поцелуями ее шею. Ловил пульсирующую вену губами, языком превращая кровь в раскаленную лаву и заставляя быстрее бежать по венам.
Соски болезненно сжались, сирена невольно выпятила грудь, дотрагиваясь ими до дракона. Этого прикосновения было ничтожно мало, чтобы утолить все возрастающую, неконтролируемую страсть. Он уверенно растапливал ее огромную ледяную броню, поцелуй за поцелуем.
До боли сжав кулачки, зажмурившись, и собирая остатки сил, взывая к так не вовремя покинувшему ее разуму, Мара прошептала:
– Н… н… нам ну…жно… идти… поздно уже…
– Ты боишься темноты? – Ардок провел языком от шеи до уха, и легонько прикусил мочку.
– Нет…
– Тебе холодно? – его ладони гуляли вдоль позвоночника, периодически легонько сжимая ягодицы
– Я опасаюсь того, как ты можешь согреть, - только фраза слетела с уст, ей тут же захотелось взять свои слова обратно. Околдованная, одурманенная, сирена стояла на краю, не хватало совсем чуть-чуть чтобы прыгнуть в бездну порока.
Глава 34
– Ты даже не представляешь, как я могу согреть, - Ардок накрыл ладонью ее грудь, окутывающее тепло пробежало по телу, когда же два пальца сжали сосок, она не смогла сдержать слетевшего с губ стона.
– Уверена… в твоем охотничьем арсенале, ммм, еще много штучек, именно поэтому… нам пора, - она не двигалась, желая хоть на миг продлить его ласки. Обманчивые, лживые, и ошеломляюще приятные.
– Если ты уверена, пойдем, - он слишком легко согласился и выпустил ее из объятий. Сразу стало безумно холодно и неуютно, словно сирена потеряла что-то ценное, без чего чувствовала себя опустошенной. – Я помогу одеться, - дракон поднял с травы ее платье и не спеша направился к ней.
– В этом нет необходимости…
– Мара, сладенькая, зачем спорить, - в глазах по прежнему зеленел лес, но уже в глубине угадывались искорки пламени, и по-прежнему очаровательная улыбка не сходила с соблазнительных губ.
Ардок обошел вокруг сирены, сканируя глазами каждый изгиб тела, соски под его взглядом стали еще тверже, казалось, даже тянулись к его рукам, словно бутончики к солнцу. Наклонившись, дракон поочередно облизал их. Мара охнула и покачнулась, новые ощущения оглушили, она протянула руки, желая обнять, удержать его голову на месте. Но соблазнитель быстро отпрянул, зашел за спину, и стал медленно через голову надевать на нее платье.
– А теперь туфельки на сладкие ножки, - в голосе угадывалась едва уловимое гортанное урчание, дракон ластился подобно коту, желавшему получить долгожданное угощение.
Присев на корточки, дракон взял ногу сирену, пробежался пальцами вдоль ступни, погладил пальчики, и только после этого надел туфельку. Так же поступил и со второй ногой. Мара теряя равновесие, задыхаясь от нахлынувших эмоций, ухватилась руками за его голову, утонув пальцами в жестких и шелковистых волосах, их хотелось перебирать до бесконечности. Даже его волосы действовали возбуждающе. Он что с ног до головы пропитан какими-то снадобьями, которые призваны в конец лишить ее рассудка?