Сирена
Шрифт:
Мы обе рассмеялись. Я отпустила Миаку и повернулась напоследок к Эйслинг. Никогда не думала, что найду слова для прощания с ней.
– Как мне тебя отблагодарить? – спросила я.
– Живи полной жизнью, – просто ответила она. – Ты через многое прошла, чтобы заполучить своего возлюбленного. Наслаждайся новой судьбой. Я буду радоваться за тебя. И позволь тебя поблагодарить за доставшееся мне время.
– Ты распорядишься им лучше всех. Уверена, маленькая Эйслинг вырастет такой же сильной и удивительной, как ты.
– Посмотрим, – с улыбкой ответила Эйслинг.
Она действительно увидит жизнь своей правнучки,
– Прощай, Кэйлен!
– Прощай, Эйслинг!
– Прощай! – хором подхватили Миака и Элизабет.
– Прощайте!
Настало время уходить. Я бросила на сестер последний взгляд и медленно погрузилась в воду.
Настроение мгновенно изменилось.
Я чувствовала Ее грусть, но Океан вела себя по-деловому. Она сообщила, что нас ждет нелегкая задача. Многие сирены за долгую службу открывали в себе тягу к чему-либо. Она не могла отрицать, что я испытывала огромную тягу к Акинли, более сильную, чем большинство сирен к своим увлечениям, но я знала его всего год. Это капля в прожитом столетии. Я могу смутно помнить о его существовании, когда проснусь в новой жизни.
Об этом я не подумала. Я все еще считала, что до свободы осталось целых восемнадцать лет и я начну строить планы, когда они перестанут казаться настолько призрачными. Серьезная ошибка – не продумать все заранее.
К тому же большинство девушек хотели получить определенную работу или отправиться в излюбленное место. Я мечтала о человеке. Люди то и дело передвигаются. Океан не в состоянии найти Акинли, пока тот не коснется воды, ожидание могло затянуться. И даже тогда он не должен знать, откуда я появилась. Он перепугается, если увидит, как меня вслепую выбрасывает из воды.
Об этом я тоже не подозревала.
Благодаря мне Океан знала, где находится дом Акинли, и могла просто оставить меня рядом на берегу. Но если он не найдет меня раньше, чем я приду в сознание, я могу куда-нибудь убрести. Поскольку Акинли знал меня как Кэйлен, Она даже не могла предложить мне документы. Да, Океан могла обеспечить меня деньгами, что немного облегчит жизнь, но с деньгами или без них, если я встречу случайного прохожего, меня отправят в больницу. И, как бы я ни старалась, я смогу не вспомнить об Акинли подробностей, которые заставили бы искать его, а он не будет знать, что я вернулась. Я стану безымянной бродягой.
Надо проявить терпение. Многое зависит от удачи. Но Океан сказала, что, если я точно хочу вернуться к Акинли, Она сделает все, что в Ее силах, чтобы помочь мне.
Я люблю Акинли. Я готова рискнуть затеряться в мире, лишь бы попробовать.
Тогда Она тоже готова попробовать.
Несмотря на браваду, неопределенность меня пугала. Сумею ли я вспомнить, каково это – быть человеком? И смогу ли выжить одна, без посторонней помощи? Ведь после того, как я потеряю тело сирены, я стану обычной девушкой: молодой и не особенно сильной. Любой сможет меня обидеть. Столько всего непредвиденного может произойти. Но если я хочу увидеть Акинли, надо попытаться.
Решение принято, и мы с Океан уютно устроились вдвоем. Неизвестно, сколько нам придется ждать. Я не знала, успею ли попрощаться, так что все оставшееся с Ней время стало медленным расставанием.
Я действительно люблю Тебя, несмотря ни на что.
Она сказала, что знает. Часто чувствовала любовь в моих мыслях, задолго до того, как я решилась сказать о ней вслух.
Я часто об этом думаю?
Да, часто. В мыслях я представляю Ее матерью. После Полис-Айленда это впечатление окрашивало все наши разговоры. Даже когда я злилась.
Я не подозревала, что часто так думала. Вернее, даже все время. Но да, я знаю, что считаю тебя мамой.
Океан сказала, что есть отношения, от которых никуда не деться. Если они существуют, так будет всегда. Обстоятельства не могут их изменить.
Даже когда я уйду?
Даже тогда.
А когда состарюсь?
Все равно.
Мне неожиданно стало очень грустно.
Я буду тебя помнить?
Вряд ли. Она надеялась, что все подробности моей жизни в качестве сирены исчезнут. Не хотела, чтобы я хранила плохие воспоминания ради немногих хороших.
Я понимаю, что Ты имеешь в виду. Если бы меня спросили раньше, я бы вряд ли ответила так же, но сейчас… Я бы сохранила часть плохих воспоминаний, лишь бы помнить о Тебе.
Она обрадовалась, но все же не пожелала бы подобной участи любой из сирен, тем более мне.
Мы говорили о себе. Вспомнили, какими непринужденными были наши отношения, как исчезла пропасть между огромным вечным морем и крохотной, хрупкой девушкой. Мы бесконечно повторяли, как любим друг друга, чтобы наверстать упущенное за проведенные вместе восемьдесят лет.
Говорили о моем острове. До сегодняшнего дня я давно там не бывала. Я даже не успела насладиться им напоследок, а теперь больше никогда не увижу свое красивое убежище. Как жаль.
Отдай его девочкам. Им там понравится.
Да, но у них есть весь мир. Океан собиралась сохранить остров в тайне от всех, на память обо мне.
Да уж. В сравнении с Твоими размерами остров покажется сувениром на память.
Мы вспоминали все разговоры, которые вели в разных уголках мира. Воспоминания заняли несколько часов. Мы смеялись, а я еще и плакала. На ссорах мы задерживаться не стали. Их было немного, но зато крупных. Обсудили мои планы, как я мечтала стать учителем или работать с глухими и что скоро мне придется забыть о них. Я одновременно боялась и радовалась.
Мать сказала, что я должна усвоить раз и навсегда: Она глубоко сожалеет о причиненной мне боли. Она скорбит о моих родителях, о Джиллиан и об Акинли. Ей жаль, что Ее действия заставили меня почувствовать себя загнанной в ловушку и неприкаянной. С того момента, как Океан выбрала меня, Она считала меня особенной и призналась, что немного эгоистично дорожила моим вниманием. И наша близость дошла до таких пределов, о каких Она даже не мечтала.
Не надо извиняться. Ты же знаешь, что я больше не злюсь. Я просто не могу ко всему относиться равнодушно. Ты сама как-то сказала, что я не умею любить наполовину. Значит, это включает и Тебя. Не надо жалеть. Это мне стоит извиниться. Сегодня я перевернула твой мир с ног на голову. Я даже не думала…