«Сирены» атакуют
Шрифт:
– Ознакомили, - сказал Посейдон.
Маэстро продолжил, будто не слыша:
– Судя по всему, Ромео решил, что мы пожаловали за дипломатом. Я спрашивал его про деньги - наугад, и он сказал, где они, но тут же добавил про дипломат.
– Очки себе зарабатывал, - предположил Посейдон.
– Может быть. Скорее всего. Сказал, что выломал маяк…
– Что?
– Посейдон привстал.
– Маяк. Я написал об этом…
– Мне ничего не сказали про маяк, - напряженно заметил Каретников.
– Вот как? Странно. Видимо, не в твоей компетенции…
– Возможно… и что с этим маяком?
– Да ничего. Ромео просто сказал, что нашел маяк… и выломал его…
– И выбросил, да?
– Очевидно.
– Получается, что наши вышли на него по этому маяку?
– Это если маяк устанавливали наши… Но он и без того давно был в разработке. Его и без маяка собирались брать…
– Это точно? Может быть, весь захват - прикрытие? Представился удобный случай - и все проблемы долой?
– Ты про визит Ахмета, что ли?
– Ну да.
– Сомнительно, - пробормотал Маэстро.
– Хотя, ради убиения двух зайцев… Бывает же удачное стечение обстоятельств.
– Мы думаем об одном? Мы понимаем друг друга?
– напрямую спросил Каретников.
– Пожалуй что да.
– Тогда выкладывай все до конца.
Маэстро развел руками:
– Мне больше нечего выкладывать. После сказанного он отправился к праотцам.
– Маэстро помедлил.
– Ты сам читал рапорт или тебе его зачитывали?
– Зачитывали.
– И про маяк опустили?
– Если они оперировали оригиналом, то получается, что да.
Маэстро встал и начал прохаживаться по кухне, заложа руки за спину. Время от времени он останавливался и покачивался с пятки на носок. Посейдон закурил, что случалось с ним очень редко. Маэстро поморщился, он не курил и не терпел табачного дыма.
У него сложилось впечатление, что Каретников все же явился по собственной инициативе. Никто не присылал его выведывать про маяк. Конечно, все могло оказаться спектаклем - в частности, удивление Посейдона, тогда как в действительности он охотился за дополнительной информацией, которой Маэстро и в самом деле не располагал. И притворился, будто маяк для него - неожиданная новость. Но ради такого дела… да, ради такого дела прислали бы кого-то другого.
Посейдон - такой же боец, как и он сам. Боевая машина. Он занимается силовыми акциями, зачем же поручать ему вещи, с которыми лучше справляются специально обученные люди?
– Ты кого-то опередил, - изрек Посейдон.
– Думаешь?
– Да. Кто-то должен был забрать дипломат, но ты сделал это первым. Ромео избавился от маяка, и неизвестный нам агент не смог сориентироваться.
– Как Ромео вообще обнаружил эту штуковину?
– Ну, - хмыкнул Посейдон, - сейчас цыгане не те, что сто лет назад. Романсы с медведями сочетаются с героином и компьютерными технологиями.
– Да, верно… Знаешь что, Посейдон? Это ведь все меня не касается. Если кто-то затеял малопонятные игры, то у меня нет ни малейшего желания в них участвовать. Я всегда старался держаться подальше от таких вещей. Слышал про смежников, их приключения с дельфинами? Ливия, Европа? То-то же.
– Очень разумная позиция, - поддержал его Каретников.
– Я сам рассуждал бы точно так же. Теперь ты веришь, что я пожаловал в частном, так сказать, порядке? Тебя-то дело не касается, но зато оно касается меня. А я люблю ясность. И мне не хочется испачкаться. Еще мне не хочется соваться под пули ради вещей, мне непонятных и сомнительных. А еще больше - подставлять под эти пули моих ребят.
Маэстро решился:
– Кого ты подозреваешь?
– В Управлении?
– Посейдон отрицательно помотал головой.
– Никого. По крайней мере, пока. Может быть, и подозревать некого. И не в чем. А если бы и подозревал, то это тебе знать уж точно ни к чему. Это моя забота, задание поручено мне…
Маэстро не стал с ним спорить. В конце концов, у него хватало своих забот.
Он решил не сообщать о разговоре никому, даже Мадонне. Хотя Томаса стоило предупредить - возможно, к нему будут подкатываться.
Маэстро не хотелось думать о других вариантах.
К ним могли и не подкатываться. Их могли ликвидировать. Звучало дико, но когда возникают непонятности подобного рода, разумно учитывать даже невероятные перспективы.
Каретников поднялся из-за стола.
– Пожалуй, я пойду. Тебе точно больше нечего сказать?
– Слово офицера, - буркнул Маэстро.
– За кого ты меня держишь?
– Ладно. Тогда удачи тебе. И смотри по сторонам.
– И тебе удачи. Я уже сообразил, что поглядывать придется. На посошок?
– Он взялся за бутылку.
– Нет, спасибо, мне хватит. Они обменялись рукопожатием.
Маэстро быстро заглянул Посейдону в глаза. И не увидел там ничего, кроме дружелюбного спокойствия.
Каретников вышел, а хозяин прошел к окну, отодвинул штору и стал ждать, когда тот появится в поле зрения. Посейдон не заставил себя ждать: он быстро, не оглядываясь, пошел по улице.
Машину он, конечно, оставил в паре кварталов от дома Маэстро.
Командир первой боевой группы присмотрелся внимательнее: два автомобиля припаркованы напротив. В одном кто-то есть, тлеет огонек сигареты.
Ни одна не тронулась с места, чтобы догнать Каретникова. Тот скоро скрылся из вида, свернул за угол.
Постояв еще немного, Маэстро отошел, вернулся к столу. Налил полстакана виски, выпил залпом и задержал дыхание. Накатило тепло, мысли немного успокоились. И хорошо, давно пора: выходной-то на исходе.
Он не сказал ничего лишнего. Никто не приказывал ему утаивать информацию от коллеги.
Но это не его дело точно. Он не собирается в это влезать. Ему за глаза и за уши хватает своих проблем.
Глава пятая
«СИРЕНЫ»
Каретников не солгал Маэстро ни в одном пункте. Его и в самом деле достаточно подробно проинформировали о событиях последних дней, но необычная жесткость зачистки цыганского особняка сидела в его сознании досадной занозой, а Посейдон не любил неясностей.