Сирийский патруль
Шрифт:
Прошло еще несколько секунд.
Соседка продолжала вопить; когда он попытался закрыть ей рот, она едва не прокусила ему ладонь. Иван отдернул руку. Прижимая локтем Джейн, принялся шарить между сиденьями. Нащупал литое плечо водителя — рука сразу стала липкой от крови.
«С какой стороны у Оскара кобура? С левой, кажется? Да, точно… Надо попытаться вытащить ствол… А потом…»
Но ни разработать, ни тем более осуществить план спасения ему так и не удалось: у тех, кто тормознул их Land Cruiser, имелись свои планы.
— Don\'t move! —
Следом звучно хрястнуло!..
Ага, высадили стекло со стороны водителя! Тут же кто-то открыл переднюю дверку, затем мгновенно разблокировали и задние двери…
— Выйти из машины! — скомандовал мужской голос. — Эй ты, верзила! Давай без фокусов.
Иван выбрался из салона — спиной.
Медленно развернулся. На шоссе — с его стороны — стояли двое. Оба в камуфляже с местными эмблемами на нагрудных карманах и на предплечьях. В шлем-масках, стволы, удлиненные накрученными глушителями, направлены на Козака.
— Жанна, это твои знакомые? — громко спросил Козак. — Какого хрена тут творится?
— Идиот!.. — отозвалась Джейн (ее как раз вытаскивали из салона через другую дверь). — Ничтожество!..
— Эй, вы, оба! — прервал их разговор один из нападавших. — Заткнитесь! Того, кто откроет рот, пристрелю лично!..
Глядя на Козака через щели маски, боевик красноречивым жестом поднес палец к губам. Потом негромким, но властным голосом скомандовал:
— Снимай всю одежду! Быстро! Даю… тридцать секунд!!
Сказав это, он выпростал из манжеты руку и стал смотреть на надетые на запястье поверх длинной тонкой перчатки наручные часы.
— Время пошло.
Иван, осознав, что эти ребята не намерены шутить, принялся разоблачаться. Пиджак… брюки… сорочка — все это он быстро снял с себя и побросал на дорогу.
Один из нападавших, тот, что держал его на прицеле «бесшумки», красноречиво повел стволом вниз. Иван сбросил туфли, содрал носки. Последнее, от чего он избавился — под прицелом — были «боксеры».
То же самое, насколько он мог судить, происходило и по другую сторону остановленного на дороге джипа. С той лишь разницей, что Козак раздевался сам, а Джейн помогли избавиться от одежды двое в масках. Причем самым простым и довольно эффектным способом — вооружившись штурмовыми ножами, они быстро и ловко взрезали сначала пиджак, а затем и женские брючки, превратив в считаные секунды не самый дешевый деловой брючный костюм в кучку лежащих на земле лоскутьев.
— Good… — сказал следивший по наручному хронометру за сдачей Козаком некоего норматива боевик. — А теперь — одевайся!
Один из нападавших бросил Козаку под ноги пакет. Иван поднял его, открыл — одежда!
— Тридцать секунд! — сказал боевик, после чего вновь сделал засечку времени.
Иван выхватил из пакета брюки. Они больше смахивали на шаровары… но не все ли равно.
Натянул их. Потом — через голову — надел просторную и длинную, почти до колен сорочку. Вытряхнул из пакета оставшуюся часть гардероба — что-то вроде тапок или сандалий без задников. Сунул ноги в чужую обувку, вроде бы впору.
Тем временем один из боевиков достал из джипа кейс Козака и сумочку Джейн. Открыл их поочередно. Не найдя в кейсе документов, он поднял с земли пиджак, сброшенный только что Иваном. Извлек оттуда загранпаспорт и «лопатник». Портмоне полетело туда же, куда отправились сумочка и кейс — в речку. Пролистнув оба паспорта, Козака и тот, что достал из дамской сумочки, сунул их себе в нагрудный карман. Все это действо отняло у него немного времени. Да и вообще они действовали быстро, точно, расчетливо: по всему видно, что роли в этой группе распределены заранее, что они четко придерживаются некоего плана, что они внимательны к мелочам и деталям, но при этом экономят каждую секунду времени.
Козак краем глаза продолжал следить за своей бывшей соотечественницей. Джейн внешне смахивала на куклу. На нее, нагую, неподвижную, совершенно безучастную, с застывшей на гипсово-белом с кляксами крови лице то ли гримасой, то ли улыбкой, двое боевиков — встав с двух сторон — как раз в эту секунду натягивали некое подобие балахона или цветистого цыганского наряда…
Иван сосчитал про себя число нападавших. Четверо в масках — это те, кто занимаются пассажирами «Ленд-крузера». Два стрелка в маскхалатах: они остались на другой стороне речки и держат дорогу и поворот под прицелом своих «тихих» снайперских винтарей. И еще «полицейский».
Послышался звук автомобильного двигателя. Тот из нападавших, кто контролировал в этой группе отсчет времени, соблюдение некоего временного графика, глядя на хронометр, удовлетворенно кивнул головой.
Рядом с джипом остановился грузовой микроавтобус с нарисованными на борту изображениями мясных блюд и аляповатыми надписями на турецком.
«Как бы эти мужики из меня самого шашлык не сделали, — обеспокоенно подумал Иван. — Кто они такие? И знают ли они, что за такие дела их самих могут превратить в бифштекс с кровью?..»
— А ну не вертись… стой смирно!
«Часовщик» достал из висящего на плече полотняного мешка нечто, что Козак идентифицировал лишь после того, как оно оказалось у него на голове — это был длинный темный парик.
— А теперь руки на затылок, верзила! — скомандовал «часовщик».
Иван поднял руки. Кто-то из нападавших зашел с тыла. Плавно скользнула боковая люковая дверь подъехавшего только что фургона — их явно готовились переместить внутрь.
Да, так и есть: двое, держа под руки «куклу», — едва не на весу — переместили ее в фургон.