Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея
Шрифт:
– Ну конечно! Я получил подтверждение по телеграфу от капитана французского порта и сразу же отправил запрос во все английские и ирландские порты по маршруту следования. Ни в один «Гасконь» не заходила.
– В Нью-Йорке пароход ожидали в среду, 5 июля. И никто не смог внятно тебе объяснить эту задержку. Эдвард, они могли потонуть в шторм, и мы никогда больше не увидим свою Лисбет! Боже, когда я об этом думаю, мне тоже хочется умереть! Скарлетт вчера вечером отказалась что-либо спрашивать у карт – боится дурных новостей.
Мейбл подняла свое нежное личико к небу, которое сегодня было ярко-голубым.
– Цвет летнего неба всегда напоминает мне прекрасные глаза нашей любимой дочки, – сказала она.
– Идем, Мейбл! И не стоит отчаиваться. Я уже запланировал встречу с руководством Трансатлантической компании, которой принадлежит «Гасконь». Думаю, новости они узнают первыми, ведь как-то же они поддерживают связь с кораблями.
Негоциант скрывал свою тревогу, но в глубине души уже опасался, что произошло несчастье. Внешне сдержанный, не показывающий чувства на публике, Эдвард Вулворт искренне любил свою Элизабет.
– Скажи, что скоро мы сможем обнять нашу девочку! – со вздохом попросила Мейбл, повисая у него на руке.
– Я не могу ничего обещать, дорогая. Но пока у нас нет ни единого повода отчаиваться. Опоздание на пару дней – это не страшно. Хочешь, после обеда сходим в собор Святого Патрика, помолимся?
– Прекрасная мысль! Я поставлю свечки и попрошу Господа вернуть нам наше обожаемое дитя! – обрадованно отозвалась Мейбл. – А можно я предложу Скарлетт пойти с нами?
– Я хочу побыть с тобой вдвоем, Мейбл, и тебе это прекрасно известно! Извини, если повторяюсь, но твоя подруга не внушает мне доверия. Ни малейшего! С тех пор, как вы стали видеться ежедневно, ты страдаешь бессонницей, вздрагиваешь от малейшего шороха и уволила Норму, которая прекрасно вела дом. Кстати, я так и не получил объяснений на этот счет!
Мейбл растерялась, опустила глаза. Она не могла вот так прямо признаться мужу, почему избавилась от образцовой прислуги. Скарлетт убедила ее, что Эдвард с Нормой – любовники.
6. Печальное возвращение
– Мадам, побудьте еще со мной, ну пожалуйста!
– Нет, Луизон, больных много, и им тоже нужна моя помощь.
– Ну пожалуйста! Зато потом я буду вести себя хорошо! Чтоб мне провалиться, если вру!
Элизабет растрогалась, вернулась к койке мальчика. Он улыбнулся ей сквозь слезы. Губы у ребенка пересохли и потрескались, щеки запали. Она легонько погладила его по лицу.
– Луизон, ты прекрасно знаешь, сколько у нас больных, и они рассчитывают на меня и на мою подругу Бонни, да и на всех добрых людей, кто нам помогает. Ты сейчас немножко поспи, а я очень скоро приду к тебе опять!
Молодая женщина попятилась, чтобы не терять мальчика из виду, и столкнулась с корабельным капелланом, в руке у которого было ведро с пресной водой. Вода расплескалась, забрызгав обоих.
– Простите, отче! – проговорила Элизабет, стыдясь собственной неуклюжести.
– Не стоит извиняться, мадам. Я тоже задумался о своем.
И сорокалетний священник прошел дальше по спальному отсеку. Элизабет же поспешила в уборную, где
У нее вошло в привычку прислушиваться к бортовой качке – едва ощутимой, потому что двигался пароход медленно.
– Скорость, конечно, неважная, но мы хотя бы плывем! – крикнул ей мужчина, который как раз мыл туалетные кабинки.
Элизабет узнала голос матроса, которому была поручена эта неприятная работа. А потом и он сам вышел из кабинки, на ногах – высокие каучуковые сапоги.
– Нам и так очень повезло! – сказал он. – Мы могли дрейфовать бог знает сколько времени, если бы не этот корабль!
– Хотелось бы, Жан, поскорее добраться до Нью-Йорка, потому что трое деток очень слабые, да и дюжина взрослых не лучше, – отвечала молодая женщина, проверяя, нет ли у нее под ногтями грязи.
Вельбот под командованием лейтенанта Ансворта [19] , который отправился за помощью, встретил канадское судно. Взаимопомощь – первый закон на море, поэтому иностранное судно уже шесть дней вело «Гасконь» за собой на буксире. Пассажиры парохода встретили лейтенанта и его храбрецов ликованием.
19
Достоверный факт. После поломки двигателя «Гасконь» лейтенант Ансворт и несколько матросов действительно вышли в море на поиски помощи. (Примеч. автора.)
– Еще немного терпения, мадам! Завтра или послезавтра мы увидим чаек, а потом – и американский берег, – отвечал Жан, переходя в следующую кабинку.
Элизабет устало вздохнула, но саму усталость она почитала за благо: вечером молодая женщина падала на кровать и моментально засыпала, часто даже не притронувшись к ужину. И спала крепко, без сновидений.
«Нью-Йорк! Такое ощущение, что нас носит по океану уже несколько недель, – думала она. – Хотя от того места, где погиб Ричард, мы действительно далеко. Господи! Страшно подумать, какая участь ему была уготована!»
Ричард, такой сильный, такой красивый, погиб, а его тело оставлено на растерзание морским обитателям… Элизабет часто плакала, вспоминая молодого мужа и его трагический уход. А еще – то, как он смотрел на нее своими янтарными глазами, и его гладкую смуглую кожу, и ласки, и поцелуи…
«Женаты всего две недели! – сказала она себе. – И все же я – мадам Джонсон, и ею останусь. Ричард погиб геройски».
Дверь приоткрылась, и в помещение заглянула Бонни. Она сильно спала с лица, и, как Элизабет, постоянно носила головной платок, из-под которого не выбивалось ни прядки, и широкий защитный фартук.
– У Жана горячка! – объявила она скороговоркой. – Он переутомился! Сколько раз доктор приказывал ему отдохнуть – куда там!
– Не накручивай себя, Бонни. И потом, как можно запретить взрослому человеку помогать тем, кто заболел? На корабле эпидемия.
– А вот это неточно, – возразила подруга. – Вчера у меня был разговор с одной заболевшей дамой. Она, пока не вышла замуж, служила санитаркой в больнице. Так вот, она говорит, что у нас тут не тиф и не дизентерия. В противном случае уже были бы умершие.