Сиротка для дракона. Боевой факультет
Шрифт:
— Соображаешь, — ухмыльнулся Алек.
Я начала разглядывать резьбу и оторопела, обнаружив, что на всех этих рисунках… котенок. Белый пушистый котенок. Вот он сидит, устремив любопытный взгляд на кого-то перед собой. Вот свернулся клубочком, отдыхая. Вот припал к земле, готовясь к прыжку, а вот раздирает когтями подушку, да так, что пух летит во все стороны. Резьба была удивительно тонкой, казалось, можно было разглядеть каждую шерстинку.
— Какая красота, с ума сойти, — выдохнула я. — Это ты правда сам сделал?
— Сам. В приюте меня учили резьбе по дереву,
— Спасибо. — Я еще раз покрутила трость. Увесистая, но при этом и ухватистая, и с ней удобно будет ходить, просто держа в руках, а не в качестве опоры. — Надеюсь, что мне не придется воспользоваться ей по назначению.
Алек рассмеялся.
— Кто знает? По крайней мере, теперь ты будешь во всеоружии. К слову, могу дать несколько уроков…
— Без тебя обойдемся, — процедил Родерик из-за моей спины.
— Это решать Нори, — повторил Алек. Перевел на меня взгляд. — Ну так как?
— Я… подумаю, спасибо, — сказала я, лихорадочно соображая, как бы вежливо закончить разговор.
Незачем играть с огнем и давать Алеку надежду тоже незачем. Тем более было очевидным: последнюю фразу он сказал исключительно в пику Родерику.
— И еще раз спасибо за подарок.
— А поцеловать? — влез вдруг рыжий старшекурсник. Тот самый, что вчера сказал, дескать, слабаки от них уходят к целителям.
Я оторопело посмотрела на него, потом на Алека. Попятилась: целоваться прилюдно я не стала бы ни с кем, даже в щеку — это слишком личное. Уткнулась спиной словно в стену, на плечи легли горячие ладони. То ли поддерживая, то ли… удерживая.
20
Я замерла, почувствовав себя пойманной, мысли заметались.
Алек, который, кажется, тоже не ожидал чужого вмешательства, быстро взял себя в руки и ухмыльнулся. Вот только взгляд его оставался серьезным, и посмотрел он поверх моей макушки. Едва заметно качнул головой.
Понятно, с кем это он там переглядывается, и снова они что-то там решали за меня, но прежде, чем я успела всерьез об этом подумать и возмутиться, снова заговорил рыжий.
— В благодарность за подарок, — не унимался он.
— В самом деле! — вмешался еще кто-то, тоже глянул поверх моей головы и, переменившись в лице, отступил за спину рыжего. Тот, словно ничего не заметив, продолжал:
— А то как подарки брать, так все вы с три короба наобещать готовы, а как потом посулы исполнять — только хвостом вильнете и…
— Вот тебе и первый кандидат для испытания, — усмехнулся Алек. — Как я уже говорил, можешь не стесняться: трость прочная.
— Ты о чем? — не понял рыжий.
Я, признаться, тоже не поняла, но предпочла промолчать.
— Для испытания дубинки, — пояснил Алек. — Она ведь для того и предназначена — отгонять типов, которые слов не понимают. Или лезут не в свое дело. — Ухмылка его стала вовсе нехорошей.
На
— Для тебя же стараюсь. Чтобы тебя, как в прошлый раз, с носом не оставили.
— Карл, ты идиот, — прошипела Дейзи — единственная, кто еще стоял рядом в ним. Уцепила рыжего за ухо так, что тот охнул, что-то зашептала.
Я улыбнулась Алеку.
— Жалко. Поцарапается еще. Я имею в виду подарок. Спасибо. Я…
Огромная тень упала на землю. Забыв обо всем, я задрала голову вместе с остальными.
— Драконы! — воскликнул кто-то.
Драконы. Золотой пролетел совсем низко, описал круг над полигоном, и на миг мне почудилось, что он сейчас приземлится, но дракон взмахнул крыльями и взмыл вверх. Удивительно, насколько грациозным он был, несмотря на огромные размеры. Когда он поднялся выше, я заметила второго — черного, с золотыми искрами. Он — или правильней было бы говорить «она»? — казалась изящней, хотя размерами не сильно уступала золотому. Драконица кувыркнулась в воздухе, устремилась вниз по спирали, золотой метнулся за ней, вытянувшись стрелой, но, когда казалось, вот-вот настигнет, черная описала крутую дугу и снова понеслась вверх.
— Будто в догонялки играют, — со смехом сказал кто-то. — Как дети малые.
И в самом деле, выглядело очень похоже. А еще, кажется, золотой поддавался, позволяя черной драконице удирать в самую последнюю минуту.
— Это вы дети малые, будто в первый раз видите, — проворчал другой голос.
Не знаю, как остальные, а я действительно видела драконов в первый раз, и зрелище завораживало. Я смотрела в небо, открыв рот. Невольно вспомнилась черная статуя из моего сна — и от мысли, что это всего лишь статуя, на глаза навернулись слезы, даром что во сне ничего не было настоящим. И все же я бы хотела увидеть, как тот, черный, расправляет крылья и летит, пусть не с этими двумя.
В спину словно дохнуло холодом. Не сразу я поняла, что дело не в моих мыслях. Исчезли ладони Родерика, и сам он больше не заслонял меня от ветра. Я оглянулась. Родерик брел — именно брел, а не шагал — прочь, и, хотя спина его была прямой, как всегда, казалось, будто что-то придавливает его к земле. Он опустил голову на миг, снова поднял ее и прибавил шагу.
Что с ним? Не два же дракона, играющих в небе, расстроили его? Или он обиделся на меня за то, что взяла подарок Алека? Внутри что-то больно сжалось, захотелось догнать его и объясниться. Я заставила себя распрямить плечи, точь-в-точь как сам Родерик совсем недавно. Нет. Я ни в чем не виновата, значит, и оправдываться не в чем. И вообще, надо бы радоваться, если он обидится всерьез и перестанет называть меня своей девушкой. Ведь если не льстить себе, а подумать здраво — вообще непонятно, что он во мне нашел. Ну ладно, вначале вмешался, не дав мне зацепить заклинанием непричастных, потом — заметив явную несправедливость со стороны стражника, а потом-то что?