Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
«Этот юноша похож на зверя в клетке! — с сожалением подумала Лора. — На очень красивого зверя, этого я не стану отрицать. Но он никогда не привыкнет к комфортной монотонной жизни, которой мы здесь живем».
Несколько минут она любовалась милой картиной, которую являли собой Эрмин с младенцем, потом подавила вздох.
«Как бы мне хотелось, чтобы моя дорогая девочка и этот прекрасный малыш остались со мной! — сказала себе Лора. — Мне не суждено было стать матерью мальчика, но у меня есть право видеть, как растет мой внук Жослин. Да, для меня он Жослин, а не Мукки! Индейские имена меня смущают. О, вспоминаю,
В голове Элизабет Маруа, сидевшей на краешке дивана, как если бы она чувствовала себя слишком неловко, чтобы устроиться поудобнее, тоже теснились вопросы. Мари, очаровательная шестимесячная малышка, спала у нее на руках.
«Как я рада, что моя крошка Мимин вернулась, — думала женщина. — Но как она изменилась! Хотя это и неудивительно, ей ведь пришлось жить в чаще леса с индейцами. Только бы она и вправду была обвенчана с этим Тошаном… Нет, с Клеманом. Лора очень просила меня называть его Клеманом. Даже не знаю, к чему приведет такой союз! Теперь, когда Эрмин стала мамой, она не сможет сделать карьеру певицы. Что до ее мужа… Как я поняла, он перебивался временной работой на лесопилках. Но ведь теперь, когда у него есть семья, он не сможет ездить по всему краю…»
Между бровей Элизабет залегла морщинка озабоченности. Внимание ее обратилось к Шарлотте. Девочка сидела, закрыв глаза и прижавшись к Эрмин.
«А Шарлотта? Какая муха ее укусила? В канун Рождества она подарила мне салфетку, на которой сама вышила: “Моей дорогой Бетти”. Я хорошо о ней забочусь. Но вот Жо… Он бывает таким упрямым!»
Эрмин, которая, как все полагали, была занята только своим малышом, тоже одолевали тревожные мысли. Признание Шарлотты глубоко ее взволновало. По ее мнению, большинство мужчин своим поведением время от времени заслуживали порицания, за исключением ее собственного супруга.
«Какой ужас! А ведь до кончины жены Жюль Лапуант был серьезным и порядочным человеком. Овдовев, он начал пить. Теперь я лучше понимаю нашего кюре, добрейшего отца Бордеро [5] . Он часто увещевал работников фабрики не пить спиртного, говорил, что алкоголь — это открытая дверь для всех пороков. И не ошибался. Подумать только, что Шарлотта могла потеряться или даже умереть от холода! Почему, ну почему она не пришла просить помощи у мамы?»
Тошан потер шею. Мирей, как раз накрывавшая на стол к завтраку, предложила ему горячего кофе. И у домоправительницы имелись свои соображения о происходящем.
5
В действительности первым кюре Валь-Жальбера был аббат Жозеф-Эдмон Трамбле. Он занимал этот пост с 1911 по 1927 год.
«Мсье Клеман, конечно, красавец, и все же я бы предпочла, чтобы наша Эрмин вышла замуж за мсье Ханса. Они лучше подходят друг другу. Пианист и певица с прекрасным голосом — какая замечательная вышла бы пара! Тошан, нет, Клеман, не так образован, как мсье Ханс. И элегантности в нем ноль. Господи, эти черные
Мирей удовлетворенно тряхнула своим густым, аккуратно подстриженным каре. Кругленькая, маленькая, эта пятидесятивосьмилетняя женщина обладала даром располагать к себе любого. Тошан тоже относился к ней с большой симпатией. Время от времени он заходил в кухню и наблюдал, как Мирей управляется с кастрюлями и сковородками.
«Вы энергичная, проворная, и еда у вас выходит вкуснейшая!» — с довольным видом нахваливал он домоправительницу.
Мирей чувствовала себя польщенной. И если она позволяла себе отзываться о муже Эрмин неодобрительно, то только из опасения вызвать неудовольствие хозяйки. Лора была дамой весьма властной и требовательной, а Мирей дорожила своим местом.
— Мукки наелся! — объявила Эрмин. — Пойду поменяю ему пеленки и заодно сама переоденусь в нормальную одежду. Мои штаны совсем мокрые.
— Я с тобой! — воскликнул Тошан.
Шарлотта вздрогнула. Она успела задремать. Но стоило девочке понять, что она находится в бело-бежевой гостиной Лоры, как на ее лице появилась слабая улыбка.
— Мне показалось, что я все еще поддеревом! — сказала она сонным голосом.
— Нет, моя радость, ты в теплой комнате, с нами! — отозвалась Эрмин. — Мирей даст тебе молока с булочками. Бетти, Шарлотта сегодня останется со мной. Ночевать она тоже будет у нас.
— Почему? — удивилась Элизабет. — Она заслужила наказание, а ты ее балуешь.
Тошан успел подойти к жене, и она передала ему малыша.
— Я скоро приду, — шепнула она ему на ухо.
И знаком попросила Лору выйти вместе с ней в коридор.
— Мамочка, прошу тебя, скажи Бетти, но так, чтобы Шарлотта не слышала, что девочку нужно защищать от отца, Жюля Лапуанта. Я тебе все объясню.
Щеки Лоры порозовели от волнения.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила она.
— Мама, он напивается и плохо себя ведет. Теперь ты понимаешь? У Шарлотты были серьезные основания для побега. Жозеф пригрозил, что ей придется вернуться жить к отцу, и она испугалась.
— Господи, это невозможно! — вздохнула Лора.
В молодые годы ей пришлось торговать своим телом, чтобы выжить, поэтому она не сочла нужным изображать непонимание.
— Бедная крошка! Теперь мне многое понятно, — сказала Лора. — Не волнуйся, Эрмин, я поговорю с Бетти.
Успокоенная, Эрмин поднялась в свою комнату, к Тошану. Он уже уложил сына на кровати и снимал с него пеленки.
— Наш Мукки такой маленький, а уже пытается танцевать! Только посмотри на него! — сказал он, смеясь.
— Прошу тебя, называй его Жослином, это доставляет маме столько удовольствия, — сказала Эрмин первое, что пришло в голову. — Это его христианское имя. На будущей неделе кюре в Шамборе его окрестит. Тебе придется привыкнуть звать его настоящим именем.
— А я, по-твоему, должен откликаться на имя Клеман? — помрачнев, спросил молодой отец. — Вы тут, в Валь-Жальбере, разводите слишком много церемоний.
— У нас есть более важные темы для разговора, Тошан! — сказала Эрмин, укладываясь рядом с сыном. — И мне совсем не хочется с тобой ссориться. Не сегодня. Ты выслушаешь меня?