Сиротка. В ладонях судьбы
Шрифт:
– С первого дня, когда мы с тобой снова соединились, мне было мучительно жить за твой счет. Спасибо за напоминание, что я сижу на твоей шее! Возможно, я поселюсь в индейском стойбище, рядом с женщиной, которая до сих пор меня любит, и ребенком, которого я обожаю на расстоянии. Ты посмела оскорбить невинное дитя. Ты перешла все границы!
Жослин вышел из комнаты и сбежал вниз по лестнице. Напуганная ужасными словами, которые наговорила своему мужу, но еще больше тем, что от него услышала, Лора бросилась
– Боже мой, Жосс! – закричала она, перегнувшись через перила. – Жосс, не уезжай, не поцеловав Луи! Твой сын… наш маленький мальчик… Жосс!
Спускаясь вслед за ним, она увидела, как захлопнулась входная дверь. Остатки гордости не позволили ей броситься на улицу и догнать Жослина. Ведь он осмелился ее ударить! Женщина коснулась своей пылающей щеки. «Господи, что я наделала?! Я не сумела сдержать свой язык. Теперь Жосс меня ненавидит!»
Экономка слышала отголоски их ссоры. Она вышла в коридор к своей хозяйке.
– Мирей, это ужасно! Я наговорила гадостей своему мужу. Теперь я его потеряла. Он никогда мне этого не простит.
– И получили пощечину! Боже милосердный, месье явно себя не сдержал! У вас на щеке остались следы от его пальцев.
– Этот мужлан меня изуродовал, – простонала Лора, сдерживая слезы досады. – Он также заявил мне, что собирается жить с индейцами. Ну и бог с ним!
– Мадам, что же вы стоите? – воскликнула Мирей. – Бегите скорее за ним, иначе будете потом жалеть!
– Нет, у меня есть гордость. Он дал мне пощечину!
– Если бы у меня была такая дочь, как вы, мадам, я бы только и успевала отвешивать ей оплеухи, – пробормотала экономка.
– Как ты смеешь говорить мне такие вещи, Мирей?! – вскричала уязвленная Лора. – Может, кому-то пора собрать свои вещи и отправиться прямиком в Тадуссак? Подумать только, какая наглость!
– Вы меня увольняете, мадам? – уточнила крепкая пожилая индианка, сделав вид, что снимает свой фартук.
– Нет, конечно! Просто я на грани нервного срыва, а ты подливаешь масла в огонь. Ты прекрасно знаешь, Мирей, что я не смогу без тебя обойтись!
Лора осторожно коснулась своей щеки, припудренной ее верной экономкой. Затем внезапно бросилась на улицу, пробежала по цветочной клумбе, чтобы попасть на аллею, обсаженную елями. Каблуки мешали ей бежать. Тем не менее она довольно быстро добралась до дома Маруа. Черный автомобиль удалялся в сторону региональной дороги. Это была их машина, которую они часто одалживали Жозефу. Должно быть, за рулем был их сосед, поскольку впереди сидели двое.
– Жосс! О нет, вернись! – тихо взмолилась она.
Квебек, тот же день
Эрмина вихрем ворвалась в квартиру на улице Сент-Анн. Ее встревожила царившая там мертвая тишина. Из кухни не доносилось
– Мадлен? – позвала она. – Мадлен?
Она бросилась в комнату к Шарлотте, где ее глазам предстало печальное зрелище. Сидя на кровати, ее бывшая подопечная рыдала горючими слезами.
– Что с тобой? – спросила ее Эрмина. – Снова плохие новости?
– Нет, это Симон. Я сделала последнюю попытку вернуть его, но он убежал.
– О! Но зачем так настаивать? – ответила Эрмина, сделав нетерпеливый жест. – Мадлен исчезла. Я искала ее полчаса. Затем встретила Тошана возле стоянки такси. Он сказал мне, что она часто ходит в церковь на улице Сент-Юрсюль. Я думала застать ее здесь. Шарлотта, прошу тебя, помоги мне! С ней могло случиться несчастье.
Девушка кивнула, не разжимая губ. Вытерев слезы, она обулась.
– Я расспросила булочницу, и та видела ее в обычное время, но хозяйка прачечной утверждает, что Мадлен не приходила, – уточнила Эрмина, находясь на грани паники.
– Может, у нее есть любовник? – предположила Шарлотта.
– У Мадлен любовник?! Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.
– Может, она и очень набожная, но вполне способна кем-нибудь увлечься.
Эти слова, брошенные равнодушным тоном, еще больше вывели Эрмину из себя.
– Нет, нет и нет, я ее знаю. И даже если это так, она могла бы встретиться с ним позже, предупредив меня.
– Она бы ни за что не осмелилась сказать тебе об этом, – отрезала Шарлотта, все еще пребывая в скверном расположении духа.
В глубине души она рассчитывала на сочувствие своей подруги и, возможно, на слова утешения. Но это ей напомнило, как много значила молодая индианка для Эрмины.
– Ты любишь ее больше, чем меня, – бросила она, расчесывая свои черные вьющиеся волосы. – Я у тебя на последнем месте. И не пытайся утверждать обратное, Мимина.
– Лолотта, ты такая глупенькая, – ответила та, намеренно употребив уменьшительное прозвище, которое раздражало ее подругу. – Разве ты не понимаешь, что мы живем в смутное время, что люди становятся подозрительными, агрессивными? Я хочу скорее найти Мадлен и мне нужна твоя помощь!
Пять минут спустя они вдвоем шли по почти пустой улице. Эрмина решила вернуться в прачечную. Там ей пришлось разговаривать с помощницей, которая гладила рубашку.
– Прошу вас, мадемуазель, если вы видели что-то необычное, расскажите мне. Ваша хозяйка утверждает, что моя экономка не приходила сюда сегодня, и это меня удивляет. Между вашим заведением и булочной не больше сотни метров.
Помощница бросила взгляд на застекленную дверь, прикрытую кружевной занавеской, по всей видимости ведущую в заднюю часть прачечной. Чувствовалось, что она напряжена.