Сиротка. В ладонях судьбы
Шрифт:
Лора на цыпочках подошла к своему бывшему кабинету. Представшее ее глазам зрелище наполнило ее радостью: дети стояли возле своих парт – мальчики с одной стороны, девочки с другой. Мари Маруа была одета в розовую блузку, а на Лоранс и Мари-Нутте красовались свитера в серо-голубую клетку. И вся эта маленькая компания пела от души.
Обладая немалым состоянием, Лора Шарден купила все необходимое для своей частной школы: шесть парт и шесть стульев, классную доску, географические карты, а также библиотеку с классической литературой, размещенную в застекленном
– Мадам, – прошептала экономка, – если дети вас увидят, отвлекутся.
Со своего возвышения мадемуазель Андреа Дамасс заметила движение за кружевными занавесками. Испытывая легкую досаду, она велела своим ученикам сесть.
«Мадам Шарден следит за мной, – подумала она. – Возможно, она не одобряет выбор песни. Ну и что, она же предоставила мне свободу действий!»
Тем не менее, полная решимости сохранять это место за собой как можно дольше, учительница поспешила перейти к уроку математики.
– Возьмите свои доски, – объявила она. – Луи, будьте внимательнее сегодня. Вчера вы решили задачу неправильно.
Андреа Дамасс повернулась спиной к ученикам, чтобы написать задание на классной доске. Слушая особый стук мела, осторожно касающегося доски, Лоранс улыбнулась. Цифры ее не пугали. Зато ее сестра принялась с досадой отбивать чечетку.
– Мари, прекратите стучать ногой, – сделала ей замечание учительница. – Это невежливо.
– Во-первых, меня зовут Нутта, – вызывающим тоном ответила девочка. – Здесь две Мари. И я вам уже говорила, что я – Нутта.
– В этом имени нет ничего католического. Я предпочитаю его не использовать, и ваша бабушка того же мнения. К тому же вы не смеете разговаривать со мной в таком тоне!
– В таком случае, мамзель, меня нужно звать Жослином! – воскликнул Мукки. – У меня тоже два имени: Жослин и Мукки. Мы, знаете ли, немного индейцы, дикари!
Луи прыснул со смеху, спрятавшись за своей доской. Он был в курсе бунта, зреющего со вчерашнего дня. После относительно спокойной недели Мари-Нутта и Мукки решили вывести мадемуазель Дамасс из себя в тайной надежде, что она быстренько упакует свои вещи и сбежит отсюда. Лоранс отказалась участвовать в их затее.
– Это не очень хорошо, – сказала она. – И бабушка накажет нас, когда узнает.
Но доморощенных мятежников было не остановить. Андреа Дамасс колебалась. В итоге она решила проявить строгость.
– Ладно, раз вы решили поиграть в героев, в частности вы, Мукки, и вы, Мари Дельбо, сегодня вечером вам будет чем заняться. Запишите фразу, которую вы должны будете написать сто раз без орфографических ошибок: «Я обязан уважать взрослых и поэтому больше не буду дерзить своей учительнице».
– Вполне заслуженное наказание! – воскликнула Лора, входя в класс. – Я все слышала из коридора и очень недовольна. Дорогая мадемуазель, хочу вас поздравить с принятым решением! Эти двое нуждаются в твердой руке.
Она
– Дети мои, ваша мать поручила вас мне на долгие месяцы. Если вы будете себя плохо вести, я имею полное право отправить вас в пансион Шикутими. И придет конец субботним прогулкам по городу и пирожным по воскресеньям! К тому же вы срываете занятия, тогда как Мари Маруа очень хочет учиться. Есть также Луи. Он младше вас, не подавайте ему плохой пример. Вы не забыли, что мы празднуем его восьмилетие сегодня вечером? А непослушные дети останутся без торта.
Во время этой краткой речи Андреа Дамасс с оскорбленным видом разглядывала носки своих туфель. Лора воспользовалась этим, чтобы лишний раз окинуть взглядом учительницу. Будучи уверенной в своей красоте и элегантности, она ощутила жалость к этой старой деве, приближающейся к сорокалетию. «Бедняжка! Росточка она невысокого, зато какие грудь и бедра! Лодыжки толстоваты. И, разумеется, очки и слишком длинный нос. Жослину она явно не по вкусу!»
Несколько жестокий осмотр сделал ее приветливой и полной сострадания. При этом она проигнорировала красиво вьющиеся светло-русые волосы Андреа и ее карие глаза с густыми ресницами.
– Дорогая мадемуазель, – продолжила она, – они больше не будут вам досаждать. Продолжайте называть Мари ее католическим именем, а ты, Мукки, во время уроков будешь Жослином. Нет ничего стыдного в имени твоего деда.
– Нет, я не хочу! – проворчал мальчик.
– Не спорь, иначе не будет никакого пони, – отрезала Лора.
Это заявление вызвало всеобщее потрясение. Чтобы помочь пережить своим внукам отсутствие родителей, Жослин Шарден собирался купить пони, выдрессированного для верховой езды и даже для упряжки. Лоранс от неожиданности заплакала.
– Дедушка обещал, – простонала она. – Я не сделала ничего плохого.
Но Лора не дала себя разжалобить. Она молча вышла, довольная своим вмешательством, и бодрым шагом направилась к кухне. Мирей уже была там, склонившись над кастрюлей со свиным рагу, которое томилось на слое лука красивого рыжего цвета.
– По сути, я могу считать себя директрисой школы, – сообщила она экономке. – Мадемуазель Дамасс, конечно, знает толк в наказаниях, но и я буду приглядывать за детьми.
– Обязательно, мадам, – пробурчала Мирей. – У вас есть хватка. Мальчишка возраста Мукки, которому скоро будет десять, нуждается в авторитете отца.
Лора непринужденно взобралась на табурет и налила себе бокал черничного вина. Устремив взгляд в пустоту, она уже представляла себе будущие результаты уроков. Внезапно она произнесла вслух:
– Дети должны выучить английский. Это необходимо, уверяю тебя. В Квебеке говорят по-французски, но английский распространен на остальной части Канады. Я хочу предоставить этим деткам все возможности.
Мирей выразила свое одобрение чуть слышным бормотанием. Держа ложку в руке, она, казалось, вспомнила о чем-то важном.