Сиротский дом в трущобах
Шрифт:
Я подошел к столику и занял место напротив. Юстас-Грубиян отрезал кусочек кровяной колбаски, которые я обычно здесь заказывал, и отправил в рот.
— Отличный выбор, — похвалил я его гастрономические пристрастия.
— Ну не знаю, — ответил он, и я заметил, как от Оутса расходятся волны тумана и тьмы, чтобы накрыть столик куполом. — Никогда не любил запеченную кровь. Как по мне — глупый перевод продукта.
— Ты оборотень или вампир? — уточнил я. Блохастые равнодушны к крови, они больше по мясу.
— Не знаешь? — удивился собеседник. — Отличная новость!
— Ты не мог видеть мой взгляд, — возразил я. Я использовал заклинание, а он по большей части был повернут ко мне спиной.
— Я его почувствовал. Ну а вычислить тебя было делом техники и здравого смысла. Одна проверка, и вот мы здесь… Ужасная колбаса, если честно, — Оутс отодвинул тарелку, — слишком много чеснока.
— А мне казалось в самый раз… Где Эйли, уважаемый?
— В надежном месте. Можем проехаться.
— Я похож на идиота?
— Ты приехал, — сказал Оутс, давая понять, что это было не самое умное решение.
— Все еще могу развернуться и уехать.
— Да кто ж тебе даст? — улыбнулся вампир. — Давай я развею твои иллюзии. Смотри.
Тонкое тело собеседника вздрогнуло «туманом» и пошло рябью, за которой разлилось море тьмы. Духовное сердце превратилось в крохотную искорку «крови», во лбу горела искра эфира, а внизу живота, в роднике стихий разверзлась настоящая всепоглощающая голодная бездна. При виде покореженного энергоузла у меня возникала только одна ассоциация, с фразой которую я никогда не понимал: «темнее черного».
Я видел ауры мастеров и им было далеко до того буйства тьмы, что скрывал этот кровосос. У Кейт, например, во тьме полностью утонул только родник стихий, а остальное тонкое тело было разбавлено, поражено тьмой, но она не доминировала так явно и аура оставалась прозрачной. У Юстаса только конечности немного просвечивались и голова, если приглядеться.
У меня в горле пересохло. Оутс был грандмастером вампиров, или подобрался к этому уровню развития настолько близко, насколько было возможно. Весьма вероятно, что передо мной сидел князь кровососов. Древняя тварь, с которой даже дядя побоялся бы драться в одиночку. Ему же пять веков минимум! У него опыта…
— Ты мой! — насмехался вампир, и это вернуло мне самообладание.
А не плевать ли мне на его опыт? Клану куда больше, и за все это время бреморцы столько древних на тот свет отправили… Черт тебя, Дункан, бери! Как бы могущественен и опасен он не был, ты здесь охотник!
Я хмыкнул, расстегнул пару верхних пуговиц рубашки и продемонстрировал каменное ожерелье.
Улыбка сошла с лица собеседника, но что я показываю, он не понял:
— Эта игрушка должна тебя защитить?
— Эта игрушка делает бессмысленным мой захват. Взрыв будет такой силы, что голову в фарш перемелет, отвечать я не смогу, вампира из меня не получится.
Кровосос озадачился, посмотрел на констеблей.
— А как же случайные жертвы?
— У меня было мало времени, на создание этой штуки, но, думаю, я справился. Им ничего не угрожает.
— Самоубийство, это так не по-христиански, — поддел меня вампир.
— Предпочитаю рассматривать это как жертву… — мне в голову пришла отличная ложь, и я поспешил соврать. — Кроме того, я же вернусь.
— В смысле? — не понял вампир.
— Мстительный дух, — объяснил я. — Сражался с таким в прошлом году — едва коньки не откинул. Если бы он контролировал свою злобу и не пер напролом, возможно, действительно сумел бы отомстить. Надеюсь, я сохраню достаточно здравого смысла, чтобы не действовать так прямолинейно.
Оутс покивал головой и жестом подозвал официанта. Закрывавший нас купол временно рассосался.
— Я ожидал ответных действий, но глубина проработки просто поражает, — сказал он мне, а официанту: — Пироги с чем есть?
— Клубника и заварной крем, малина, ежевика.
— Давай с клубничкой и чаю. Ты с чем будешь? — поинтересовался он у меня.
Я только брезгливо изогнул бровь и процедил:
— Воздержусь. — Кто знает, может сегодня на кухне кровососы орудуют. Подсыплют снотворного — и не спасет меня… То есть не убьет меня ожерелье. — Если у тебя все, я пойду. — Я даже встал.
— Сядь! — рявкнул Оутс, сменив тон услужливого секретаря, на властный голос, которым должна была говорить правая рука Крысиного короля. Официант, впрочем, не заметил ничего, хотя и стоял в двух шагах. Он принял заказ и пошел его выполнять. Что-то мне подсказывает, даже Брайану МакЛили такой трюк провернуть было бы не под силу.
— А ты заставь, — ответил я.
— Если не сядешь, я лично порву твою шлюшку на тряпки. После того, как хорошенько отдеру во все дыры.
Вампир знал куда бить. Ощущение было похожим на удар кувалдой по ребрам. И дух выбило и кости переломало, но за мои восемнадцать лет, он не первый такой. Не первый урод, не первый кровосос, хотя стоит отдать должное, именно кровососы большие затейники, когда дело касается мести и причинения боли. Почему-то вспомнилось, как Валентайн инструктировал Ферона о том, как лучше меня пытать.
Не впервой!
Мое самообладание дало трещину, но лицо я удержал. Внутри все клокотало от ярости: кипело, бушевало и рвалось наружу. Мелькнула идея подойти к твари, низко ему поклониться и активировать «взрыв», чтобы хотя бы кожу с этой самоуверенной черепушки сняло. Сомневаюсь, что мой кустарный амулет действительно способен убить грандмастера вампиров.
Но я сдержался, покачал головой и всем видом постарался показать, что Эйли не так мне дорога, как он считает:
— Во-первых, мы расстались… — напомнил я.
— Но едва я о ней вспомнил, твое сердце забилось быстрее, — парировал Грубиян.
— Это от злости, — признался я. — Вся эта ситуация меня бесит. Во-вторых, я не уверен, что девушка у вас, а в третьих, — я поддел тарелку с парой колбасок, чтобы они качнулись, и выдал самую мерзкую улыбку, на которую был способен. — Даже эти сосиски будут тверже твоей. Я же бреморец. Мы знакомы с особенностями вашей анатомии и тем, как устроено ваше кровообращение. Или вернее сказать его отсутствие. — О да, я тоже знаю куда бить! И это было приятно!