Сирус с планеты Дэрна
Шрифт:
Осталось трое суток. Скорее бы вечер. Тело ныло. Эта тишина давит на голову! Я стал жить от завтрака до обеда, от обеда до ужина. Мечтал о шуме, чтобы поскорее щелкнуло окошко и рука седобородого солдата протолкнула поднос в камеру.
Я боялся обделаться, когда начну сходить с ума, меня же вытащат в таком виде, буду вонять. Все начнут смеяться и кричать «вонючий уродливый малек». Вырасту в звании. Самому стало смешно.
Ходил я в угол комнаты аккуратно, чтобы не испачкаться. Но от меня уже итак, наверное, несло потом. Но все же лучше, чем дерьмом.
Впереди его двое суток в неволе. Мне показалось, что меня лишили обеда. Стало дико обидно, что ничего не принесли. Я терпеливо ждал и ждал. А еду все не несли. Это оставалось моей единственной радостью тут, в маленькой камере.
Ну почему он не несет еду?! Про меня забыли? Я крикнул, но меня не услышали. Очень громко кричать не стал. Боялся, страшно было представить, что за эту выходку придется тут сидеть еще дольше. Вспомнил парня, что хихикнул в строю, когда я представлялся в первый день. А тут я крикну. Он хихикнул, а я во все горло. Да меня еще на столько же оставят. Не, я буду послушным! Буду послушным, послушным…
Наконец еда. Я начал есть. Но вскоре окошко открылось и солдат затребовал поднос назад. Я не доел! Но перечить не стал, боялся, что останусь еще дольше. До ужина весь извелся. Не находил себе место. Спина болела. Нужно срочно расправить плечи, размять мышцы… Я умираю!
Нельзя, нельзя тут больше оставаться! Иначе я умру. Они все занимаются, ходят, стоят, спят на мягком. Усваивают новые уроки, а я отстаю, мне нельзя отставать, я должен быть наравне или впереди!
Ноги затекли, задницу уже не чувствовал. Что же это? Мне лень даже встать и сделать свои дела в угол. Превращаюсь в дерьмо, как говорил о Котоше наставник Берон. Меня вытащат перед строем в загаженном костюме! Нет! Нет! Нет! Я вскочил и ударился головой о потолок.
Сознание немного прояснилось. Что со мной, уныние прочь! Я размял руки, плечи, немного подергал ногами. Похлопал себя по щекам. Я Сирус с Дэрны, я и не такое выдерживал!
День двадцать девятый.
Я проснулся от шума открывшейся двери. На пороге стоял седобородый солдат. Он улыбнулся мне.
– Ученик Сирус! – сказал он с ноткой торжественности. – Срок вашего пребывания тут закончился! Прошу вас покинуть зону исполнения наказания и отправиться в зал фехтования. Командир Берон ждет вас!
Я вскочил, в последний момент пригнув голову. Скорее бы распрямиться!
За мной не пришли солдаты. Надсмотрщик знал, что я в силах выйти сам и дойти до зала. Видимо тут стоит камера и за мной наблюдают через дисплей. Прекрасно.
Вышел, первые шаги дались тяжело. Я растряс ноги, потянулся. Онемевшие конечности стали отходить. Вытянулся по струнке. Как же хорошо. Солдат стоял позади, молчал, не подгонял меня. Я обернулся к нему. Его лицо отражало удивление.
– Иди, иди, ученик Сирус, – кивнул он, я кивнул в ответ и помчался в холл, оттуда по лестнице, проковылял два этажа наверх.
Мышцы немного отвыкли от нагрузок. Дальше коридор, еще один. Я разогнался, как прекрасно бежать!
Влетел в зал, позабыв о воинских ритуалах. Строй не распускали, там видимо уже прошла речь о преданности Зинону и Зэрам. Перед строем стоял Берон, не смотря в мою сторону, он уже начал свои комментарии по поводу карцера.
– Семь суток, – говорил Берон. – Всего семь суток и ученик превратился в дерьмо! В ничтожество! Кто хочет еще семь суток карцера?! А?! Кто будет лгать командиру?!
Меня заметили. Я увидел изумленные взгляды учеников и учениц. Берон замолчал, он тоже понял, что все не так, как он говорит. Когда он повернулся в мою сторону, я уже упал на колено.
– Приветствую вас командир Берон–оун! – отчеканил я.
Берон не мог подобрать слов. Он явно оплошал перед своими подопечными. Если сейчас в строю кто–то хихикнет, ему влепят дней семь!
– Иди в душ, через полчаса ты тут! – скомандовал он, в его голосе не было злости.
– Понял командир! – ответил я, встал и помчался в душевую.
Любил душевую. Тут у каждого своя закрытая кабинка. Мое тело никто не видит. Я в своем маленьком мирке. Водой я насладился сполна. В шкафчике лежал новый выстиранный комбинезон. Переоделся, старую одежду кинул в специальную корзину, как учили, и помчался в тренировочный зал.
День прошел хорошо, меня всего лишь раз назвали мальком, без всяких там приставок. Берон вообще не обращал на меня внимание. Я чувствовал, что он раздосадован.
Казалось, все наладилось и мне больше не нужно переживать, что будут унижать. Но ошибался.
Вечером, когда нас заперли на ночь в комнате мои соседи, вероятно, решившие, что наказание мне далось легко, начали издеваться надо мной. Здоровяк Натэр не забыл о своей обиде и первым начал лезть.
– Уродливый малек легко отделался, – прорычал злобно он. – Ты спишь сегодня на полу и без одеяла и одежды. Возражения?
– Да! – ответил я. – Я сплю на своей кровати. Возражения?
– Эй, Натэр, – усмехнулся рыжий Орик. Здоровяк уже кипел, еще секунда и он кинется на меня. – Оставь его, этот ублюдок знает правила, если зашумим, пойдем в карцер, а он нет.
– Это почему же?! – рычал Натэр.
– У него сутки неприкосновенности, – вмешался Дошен. – Ложись, ложись малек. Смотри ночью не упади с кровати.
– Тс! – насторожился Орик. – Дежурный идет…
Я закутался под одеяло, как можно туже. Посматриваю в их сторону, делая вид что засыпаю. Меня передернуло от прокатившихся по телу мурашек. Я чувствовал свою беззащитность. Ночью, когда буду спать, они меня застанут врасплох и неизвестно что сделают. Я буду кричать, будь что будет. Им не позволю ничего с собой сделать!