Системный сбой
Шрифт:
Женя догадалась, что она нужна и по ту сторону, силам зла. Точнее не она, а её земная оболочка, резко взлетевшая в цене за последние часа два! А тварь напротив, никто иной, как наёмник, согласившийся за определённую плату поселиться в теле ребёнка, чтобы выждать вот этот самый момент. Час, когда появится возможность кардинально изменить ход начавшейся давным-давно войны.
«Мы снова проиграли».
Тварь ухмыльнулась, давая понять, что Женины мысли открыты, как на ладони. Кем бы ни были существа, проникшие на Землю, они стояли на порядок выше в эволюционном развитии самого выдающегося вундеркинда.
Совсем не детский
Металл чиркнул по уху. Вниз по щеке потекло вязкое и горячее. Тварь обозлённо зашипела, присела на корточки, готовясь к прыжку. Ноги сработали, как пружина, тело метнулось верх, но не вертикально, как предполагала лежащая на боку Женя, а куда-то в сторону, по трудно предсказуемой траектории.
Громко загремело. В разные стороны покатились каталки, сталкиваясь, внося ещё большую канитель в и без того подавляющий хаос. Освещение продолжало нервно вздрагивать, в тёмных углах что-то булькало и шипело, тени на стенах извивались в гнусных оргиях. Всё походило на безумие, ну или на дурной сон больного человека – других аналогий в голове не возникало, и Женя заставила себя двигаться.
Поднявшись на ноги, она побрела в том направлении, куда отбросило тварь. Увернулась от отлетевшей в сторону каталки, заметила на полу два сцепившихся тела. Разобрать кто где казалось невозможным, тем более что и в голове густела каша. Пришлось перевести дух и собраться с мыслями – иначе последует удаление. Как игрок, в таком состоянии, она бесполезна.
– Ну-ка подвинься!
Женя резво отскочила в сторону. Панфилов геройски бросился к дерущимся, на ходу набирая в шприц раствор из колбы.
– Только не думай ни о чём! – предупредила Женя. – Оно читает мысли! Не думай, что собираешься делать!
Панфилов глянул на неё, как на идиотку. Тут же полетел в стену, отброшенный рукой твари, будто был гуттаперчевый! Мимо Жени промелькнула тень, сграбастала Панфилова, выкрутила руку, намереваясь сломать запястье. Федерал звонко закричал. Хрустнуло не то стекло, не то кость...
Грохнул выстрел, да так, что в ушах зазвенело.
Женя ухватилась руками за голову, в зёрнах какой-то военной кинохроники различила стоящего на коленях Громова, целящегося из табельного в затылок твари. Первый выстрел угодил в пустоту, хотя полковник мог промазать специально – слишком велика была цена попадания в цель! Она бы перечеркнула всё, включая карьеру.
Щёлкнул затвор, посылая в ствол новый патрон. Так громко, что Женя услышала даже с зажатыми ушами.
– Нет! – Она сорвалась с места. Даже добежала до Громова. Правда потом случилось что-то непонятное...
Сделав кульбит в воздухе, Женя плашмя грохнулась на спину, гадая все ли кости целы. Громов не отличался любезностью. По половому признаку мужчин и женщин тоже не разделял. Для него были только свои и враги. Сейчас вот таким врагом оказалась Женя...
Вспомнив, что предшествовало полёту, Женя резво вскочила на ноги, напрочь игнорируя боль.
Громов продолжал целиться. Тварь стояла в пол оборота, одной рукой ломала запястье Панфилова, другую протянула в сторону полковника. Громов медлил, но было видно, что выстрелит, как только жизнь Панфилова и впрямь окажется под угрозой.
Тварь знала это, как и то, о чём позабыл Громов, но помнила Женя. Она отвернулась и принялась душить Панфилова свободной рукой. Федерал забился, но тщетно. Громов нажал на спуск.
Женя зажмурилась.
Ничего. Даже Панфилов притих.
А Громов жал снова и снова, в каком-то диком неистовстве, однако ничего, за исключением щелчков курка, слышно не было.
Женя встретилась взглядом с вновь обернувшейся тварью и чуть не обмочилась. Та гадко ухмылялась, словно говоря Жене «спасибо». В голове что-то болезненно щёлкнуло. Откуда не возьмись пришла догадка: тварь не знала, что так можно, портить оружие её научила Женя. Девушка с трудом удержалась на ногах. Только сейчас ей открылась истинная суть ИПС, способной внимать и, скорее всего, выполнять чужие желания! Тварь вовсе не была статистом или подопытным – Громов целился в вожака. А другой вожак – или предводительница – лежал сейчас на каталке, одурманенный лекарством.
Женя поздно сообразила, что думает не о том. Попыталась преднамеренно запутать собственные мысли, но не получилось – голова хоть и оставалась своей, слушалась плохо, уже оплетённая эфемерными щупальцами.
Мимо промелькнула тень; Панфилов с подвыванием сполз по стене, держась за запястье.
Громов развернулся на каблуке, пальнул абы куда, чуть было не пристрелив втыкающую по соседству Женю. Различив в сумраке пунцовое, с бисеринками пота лицо полковника, Женя шарахнулась прочь – федерал был на пределе, в любой тени видел врага. Не просто врага, а Врага с большой буквы, сумевшего напугать до беспамятства!
«Лучше держаться от такого подальше», – подумала Женя, ища глазами тварь.
Целтин наконец совладал с отвалившимся от потолка куском, отпихнул ненавистный лист подальше, ощупал голень. Конечность отозвалась резкой болью, хотя перелома и не было. Просто сильный ушиб, может быть, растяжение, в особенности, если учесть его метания, в попытке высвободиться.
От созерцания раненной конечности отвлекла быстрая тень, промелькнувшая мимо, и очередной выстрел, от которого зазвенело в ушах. Увидев целящегося в Женю Громова и сползающего по стене Панфилова, Целтин понял, что пропустил что-то очень важное. Кое-как поднявшись на ноги, он собирался уже двинуть к центру событий, но окрик Жени и взмах руки девушки, перекроили его план ещё в зачаточной стадии.
Целтин обернулся. Увидел, как разлетаются в разные стороны каталки. Попытался собраться с мыслями, силясь определить, что же происходит.
– Соня! – крикнула Женя, срываясь с места. – Оно убьёт её!
Целтин увернулся от очередной, прогрохотавшей мимо каталки, принялся лавировать в суматошном потоке, стараясь не потерять равновесия – заново быстро подняться у него вряд ли получится. Взглядом ом пытался отыскать тень, что казалось немыслимым. Теней вокруг было много – на стенах, потолке, полу, – они переплетались, росли и уменьшались на глазах, перетекали одна в другую, будто совокупляясь в неистовом ритуальном танце! Целтину показалось, будто он и впрямь очутился в самом центре безумной оргии. Не хватало только громадного костровища, боя тамтамов и крика новорожденных... Последнее явно было перегибом. Целтин мотнул головой и тут же получил болезненный удар в колено. Его всё же зацепило каталкой с телом. От вспыхнувшей в мозгу догадки, он напрочь забыл о боли.