Сияние огненного опала
Шрифт:
В первый момент его слова озадачили Эрин, но потом она пожала плечами и сняла темные очки.
– Вот уж никогда бы не подумала, что я так скажу, но сейчас я рада оказаться прошлогодним снегом, – сказала она и вскарабкалась на пассажирское кресло «Коммера» 1954 года, вэна, на котором Брэдли доставлял заказчикам купленные произведения. Ее чемоданы он поставил назад. В одном из них Эрин везла жестянку для хранения муки, в которой лежали опалы, приобретенные ее дядей в Кубер-Педи. Корнелиус попросил племянницу захватить опалы в
Только что Эрин со слезами попрощалась с Джонатаном и Марли, и те взяли такси до железнодорожного вокзала, а оттуда поедут в Финчли, к матери Джонатана. Дорога от Алис-Спрингс до Лондона получилась удивительно приятной, несмотря на несколько пересадок и часы ожидания в Дарвине, Гонконге и Турции.
Для Марли поездка стала увлекательным приключением. Перед ней открылся новый мир. С жадным интересом она наблюдала в иллюминатор, как самолет оторвался от земли и стал набирать высоту, как пронырнул сквозь облака. Для нее было непостижимо, что они летели так высоко и так быстро. Эрин с Джонатаном радовались, глядя на ее восторженную реакцию.
За неделю до отъезда Эрин купила для Марли платья, носочки и легкую вязаную курточку. Теплые зимние вещи в Алис-Спрингс не продавались, и им пришлось кое-что докупить в Гонконге, где они сидели пять часов. Там они нашли анорак на меху, шерстяные юбочки, пуловер и маленькие сапожки с подкладкой из овчины. Эрин получила огромное удовольствие, а Марли была вне себя от радости. К последнему этапу путешествия Эрин тепло одела девочку, чтобы она не мерзла, когда они в холодное английское зимнее утро сойдут по трапу самолета и поспешат по летному полю к зданию аэропорта.
Джонатан был невероятно благодарен Эрин за все, что она сделала для него и прежде всего для Марли, и обещал вскоре дать о себе знать. Потом пришло время прощания.
Я буду скучать без вас гораздо сильнее, чем вы думаете, сказал он и посмотрел в глаза Эрин с такой грустью, что у нее в душе зашевелилась надежда. Неужели он любит ее так же сильно, как она его? Потом они обнялись и долго не могли оторваться друг от друга. А когда наступил черед прощаться с Марли, Эрин уже не сдерживала своих слез. Она взяла девочку на руки, крепко прижала к груди и сказала, что очень ее любит. Марли поплакала тоже.
У Эрин чуть не разорвалось сердце, когда она пошла к выходу, а Марли стала кричать, звать ее. Она несколько раз оборачивалась и махала рукой, ослепшая от слез. К счастью, Брэдли немного опоздал, и она сумела взять себя в руки.
– Я очень долго была в пути, Брэдли, – ответила Эрин, надеясь, что такой ответ объяснит ее усталость и покрасневшие глаза. Ей не хотелось говорить ему про Джонатана и Марли – иначе она разрыдается и пойдет вразнос. – Как там дела у папы? Ты ведь не сказал ему о моем приезде? Я хочу приготовить ему сюрприз.
– Нет, не сказал, – ответил Брэдли. – Если ты не возражаешь, давай
– Давай, я согласна, – сказала Эрин. Она все равно слишком взволнована и не сможет заснуть.
Пока они ехали до галереи, Брэдли рассказал ей обо всем, что произошло во время ее отсутствия, и Эрин немного отвлеклась от своих грустных мыслей. Дела в галерее шли из рук вон плохо.
– Меня беспокоит папино здоровье. У него высокое давление, часто болит и кружится голова.
– Меня это не удивляет, – заметила Эрин. – Мама всегда заботилась о его здоровье, возможно, в ущерб собственному. А что там с Лорен? Папа все еще увлечен ею или уже разочаровался?
– Нет, к сожалению, все идет пока еще по-старому. Но я все меньше ей доверяю. Ведь я писал тебе, что иногда слежу за ней.
– Ах, Брэдли, надеюсь, она не слишком отравляет тебе жизнь, – озабоченно сказала Эрин.
– Я для нее пустое место. Она смотрит на меня, как на умственно отсталого ребенка из-за моей хромоты, – заявил Брэдли.
– Неужели ты серьезно это говоришь? – ужаснулась Эрин. Ее поразило, что брат относился к этому с равнодушием.
– В этом есть огромное преимущество, – заявил Брэдли и злорадно подмигнул.
– Какое? – удивилась Эрин.
– Я шпионю за ней при любой возможности. Иногда хожу за ней следом дома или в галерее. Пытаюсь подслушивать, когда она разговаривает по телефону. Когда она застает меня за этим, я делаю бессмысленное лицо. Она злится, ругает меня, но списывает все на мою «инвалидность».
– Как можно быть такой идиоткой, Брэдли?
– По-моему, это забавно, – засмеялся он.
Эрин не знала, верить брату или нет.
– А что папа? Неужели он не сердится, когда она так обращается с тобой?
– Он ничего не знает об этом. При нем она не позволяет себе никаких выпадов в мой адрес. Просто в упор меня не видит.
Эрин почувствовала, что ненавидит Лорен еще сильнее, чем до своего отъезда из Лондона.
– Как же папа не видит, какая она двуличная?
– Он целиком попал под ее влияние. Но ты мне скажи вот что: когда вернется дядя Корнелиус?
– Он поехал в Брум за жемчугом. Поэтому задержится в Австралии еще на пару недель.
– Значит, он не вернется к Рождеству?
– Нет. – Эрин не представляла себе рождественские праздники без мамы и Корнелиуса. Помолчав, она добавила: – Я рада, что репортеры забыли обо мне и моей свадебной катастрофе.
– Да, это просто счастье. Да и о папиных отношениях с Лорен они больше не пишут.
– Как там Энди? О нем пишут что-нибудь в колонке светских сплетен?
Эрин ожидала, что почувствует боль при воспоминании об Энди, тем более теперь, когда она вернулась в Лондон. Но этого не случилось. Джонатан вытеснил Энди в ее сердце; по сравнению с ним ее бывший жених казался ей ничтожным и легкомысленным.